Зов пахарей

На следующий день с утра со стороны Муша доносился пушечный гром. К вечеру мы увидели двух мушцев, наших соседей, — они шли из города. Мы спросили, не знают ли они, что с Кото Акопом, и они нам ответили: „С великой болью в сердце сообщаем, что Кото Акоп и его товарищи погибли. — Потом добавили: — Возле вашего дома толпились жандармы, мы слышали, они сказали: „Кото мешхур фидаи вурул мыш“ (знаменитый фидаи Кото убит). На голове русская меховая шапка была и средний палец отрезан“.

Село Аваторик пока уцелело. Жители его были протестантами и полагали, что это их спасет; немцы, думали, за них заступятся. Мы построили в лесу шалаши из веток и спрятались там.

Монастырь Аракелоц находился в получасе ходьбы и был так расположен, что мы постоянно держали его в поле зрения. Аскяров в монастыре была тьма-тьмущая. Они нас не видели, а увидев, вполне могли принять за жителей Аваторика. Мы не знали, собираются ли они напасть на Аваторик, но на всякий случай построили на горе, ближе к вершине, оборнительную линию с пятью-шестью постами — там постоянно стояла на карауле вооруженная молодежь.

На одном из этих постов дежурил Шахка Аро.

И вот однажды видим — Шахка Аро оставил позицию и бежит к нам с криком: „Разбивают!“

А было так. Где-то в середине июля находившиеся в монастыре аскяры стали сносить купол, ограду и кельи древнего храма. Каждый день с раннего утра до позднего вечера сотни аскяров, вооружившись киркой и лопатой, разрушали средневековое святилище, недавнее прибежище наших героев-гайдуков. Я сам своими глазами увидел, как упала на землю звонница. Потом аскяры принялись за памятники на кладбище Переводчиков — могилы Давида Непобедимого и Мовсеса Хоренаци. Настоятель монастыря престарелый отец Ованес к этому времени уже покоился в могиле, вырытой им собственноручно возле монастырских дверей. И эту могилу осквернили святотатцы. 8 июля мы оставили горы Аваторика и перешли на Канасар. Более двадцати пяти тысяч беженцев, спасшихся от резни, укрылись в здешних лесах.

Этой же ночью мы нашли на Канасаре тело знаменитого героя Сулухской битвы ализрнанского Муко. Видно, ему размозжили прикладом голову, когда он спал. Так закончилась жизнь этого героического человека, обманутого хуриатом.

Мы были еще на Канасаре, когда со стороны Сасунских гор послышалась сильная канонада. Она продолжалась три дня. Вскоре мы получили письмо из Сасуна, где сообщалось, что Корюн (Гомса Исо) со всеми своими ребятами убиты и покоятся рядом с Грайром, а отец Степанос, который после провозглашения хуриата стал настоятелем монастыря Чкуйт (Гомац) и возглавил движение сопротивления в провинции Бсанк, тяжело ранен и доживает последние минуты на Андоке.

В последней битве за Сасун героически сражался также Мосе Имо, вставший во главе алианцев и меркерцев. Он отбил нападение курдов на Андок, на местечко, называющееся Стан Святого. В результате чьей-то измены он был арестован и препровожден в Сулух. Здесь Мосе Имо организовал побег тридцати двух гелийцев — ночью они бежали в Сасун.

На Канасаре мы решили, что ребята с Шахка Аро спустятся к Марнику, а мы с учителем Мелконом пойдем в Алваринч. В горы.

Возле Медовых Скал мы нашли пещеру, еле вмещающую одного человека. Но мы оба в нее протиснулись — сначала я, потом учитель Мелкон. Внутри мы обнаружили нишу и поняли, что можно спокойно разместиться вдвоем. Правда, сидя. Встать или лечь было невозможно.

Рядом с собой я нашарил деревянный сундук. Мы с Мелконом раскрыли его и нашли там нитки, шерстяные носки, уздечку и подпругу для осла, несколько аршинов белого холста, одну старую абу и несколько колозов. На стене висело большое старое решето, все побитое. Учитель Мелкон повертел его в руках и говорит: „Тергеванской Рехан решето, пропало во время битвы при Бердаке“. Он сказал, что сундук этот принадлежит фидаи Сейдо, и пещера его, не иначе. Отсюда Сейдо отправлялся на свою многолетнюю сторожевую вышку — на Свекольный Нос. До слуха нашего где-то совсем близко донеслись шаги, прозвучала родная армянская речь. Мы выглянули — человек сто спускалось с гор, среди них было несколько мушцев: Маленький Арам и Чиро, эти из солдат были, остальные — крестьяне. Я узнал известного фидаи Арха Зорика — мы вместе в тюрьме сидели. Господи, Маленький Арам! Чиро! Я чуть с ума не сошел от радости. Ведь мы бок о бок дрались, защищая родной город.

Они рассказали, что на Канасар было несколько наступлений — на позиции Рубена и Комса, — и Рубен с Комсом, оставив оборону горы, бежали со своими людьми. Маленький Арам, отделившись от них, сколотил свой отряд и спустился к Алваринчу. Он принял решение идти на соединение с русской армией. Все в отряде Арама были молодые.

Учитель Мелкон тут же присоединился к ним. Маленький Арам сказал, что и меня возьмет в отряд, но при условии: когда я не смогу идти, меня застрелят — ничто не должно мешать их быстрому передвижению.