Зов Пятиликого. Эхо грядущей бури

Покачал головой, пытаясь переварить услышанное. Буквально все, за что я надеялся зацепиться во Льхоне либо оказалось мертво, либо пребывало одной ногой в могиле.

Что толку откачивать утопленника, со стрелой в животе? Ведь если он не помрет от воды в легких, на тот свет его отправит кровопотеря.

– А где Яла? – спросил я, достав из кармана ее фигурку. – Надеюсь, с ней-то хоть все в порядке?

– Я не хотела тебе говорить, – потупив взгляд, ответила девушка. – Но она спуталась с каким-то недоумком из Затмения. Культисты обосновались под церковью Святой Ассии в старых катакомбах. У них там теперь что-то вроде штаба. Яла не возвращалась уже несколько дней, только идти туда за ней – себе дороже.

Я тяжело вздохнул, закипая от ярости, а затем с силой ударил кулаками по столу и прокричал:

– Да вы здесь совсем охерели?!

Вопрос был адресован не Миалане, или Тихому месту, а всей этой агонизирующей земле, трусливо поджавшей хвост и не желающей жить даже самой себе во благо, однако девушка взглянула на меня испуганно, словно обвинял ее одну во всех бедах.

Рывком поднялся с кресла, достал из за пояса бутылку и сделав несколько жадных глотков, оставил ее на столе. Не говоря больше ни слова, вышел на улицу, да направился к церкви.

Значит мук одной дорогой мне женщины бритоголовым выродкам оказалось мало? Значит они решили искалечить разум и другой невинной жертве близящейся бури, вопреки разговорам взрослых упрямо строгавшей фигурки птиц и не желавшей верить, что Пятиликий давным-давно мертв.

Благо Затмение больше не таится. Никак желает легализоваться в городе?

Ну что же, я готов показать им, как выглядит настоящая легализация.

Двери храма были распахнуты настежь. Загодя обнажив меч, я вбежал по лестнице паперти и увидел впереди сидящего за столом культиста. Он даже не смотрел на меня, увлеченный созерцанием браслета из человеческих зубов.

Двинулся мимо.

Все же, заметив рядом постороннего, культист лениво протянул:

– Новый член?

– В вашей заднице, – походя бросил я, вонзив ему клинок в живот.

Изнутри церковь выглядела не лучше, чем снаружи, неся на себе следы разграблений и кощунств. Даже покрытый фресками высокий потолок эти ублюдки не поленились испоганить, добавив ликам святых нарисованные сажей рога, клыки да взлохмаченные бороды.

Вход на нижний этаж обнаружился быстро. За дверью стоял еще один культист отправившихся вслед за первым, однако на сей раз я действовал менее расточительно, зарядив его жизнью меч. Затем осенил себя ритуальным церковным знаком, попросив прощения у Иссии, за то, что проливаю кровь в священном некогда месте, да двинулся дальше.

Лезвие со свистом порхало в воздухе, погружая помещения в кромешную темноту, среди которой, благодаря все тому же мечу, я видел будто днем. То и дело на меня выскакивали бритоголовые культисты, кто с тесаком или дубинкой, кто с погасшей масляной лампой и обгаженными штанами, но один за другим они валились на пол, визгливо крича от боли.

Я сек руки и рубил головы, действуя словно отлаженный механизм, не оставляя противникам даже шанса себя поранить. Раз мне попался маг, сотворивший в воздухе светящуюся сферу, не гаснущую от меча. Тут же подлетел к нему воронами да продемонстрировал, что лучшая защита от магии – это клинок, застрявший в горле колдующего.

Сражаясь уже в катакомбах, поразился, как много бойцов держало здесь Затмение. Счет перевалил за третий десяток, когда мне в грудь с противным стуком вонзился арбалетный болт. Юркнув в ответвление коридора, я вырвал мешающее дыханию древко, зная, что исцеляющее заклятие вскоре поможет и с наконечником.

Любитель дальнобойного оружия хвастался перед побратимами его превосходством перед заурядным клинковым, когда я пронесся за их спины в виде черной стаи, да изрубил культистов на части, намекая на то, что не все так однозначно.

Хотел было сделать передышку, однако рядом распахнулась дверь и прямо мне в живот уткнулся белоснежный посох. Уже догадываясь что произойдет, потянулся к перстню, но не успел. Тело обожгло огнем, в воздухе пахнуло озоном, и я отлетел метров на пять, крепко приложившись о стену. Между тем, маг отбросил израсходованный посох, да двинулся на меня, хищно скалясь неестественно широким ртом с заточенными зубами.

Преодолевая мучительную боль, приподнялся на одно колено, осматривая раны. Мантия тлела и дымилась, прилипнув возле бедер к страшному ожогу. Благо хоть не разорвало надвое.

– Щит из ветра предо мной, оберегает лик! – нараспев произнес колдун и между нами появилась белесая полусфера.

– Длань невесомая перстень снимает, длань невесомая меч отберет, – продолжил он.

В следующий миг воздух словно обратился в металл, до хруста сжал мне кисти, а затем исполнил приказание. Зачарованный перстень и верный клинок полетели в разные стороны.

– Думаешь, один умеешь колдовать? – бросил я с напускной уверенностью. Вскинул руку и грозно произнес: – Я за твоей спиной!