Зовите меня Джо

– Парень, да ты, похоже, перепил? – Джил сочувственно прищелкнул языком. – Одну минуту.

Он вынул из карманчика на поясе маленький флакон.

– Прими пару капель. Будешь как огурчик.

Неимоверным усилием воли Хастинг заставил себя проглотить эти капли. На мгновение у него в животе вспыхнул пожар, затем… он снова стал человеком. Казалось, он спал не меньше десяти часов, а спиртное не брал в рот целую неделю.

Джил вернулся в спальню и начал будить остальных. Хастинг, глубоко задумавшись, стоял у окна. Лекарство от похмелья могло принести миллионы, получи он исключительные права на его продажу. Но нет, пришельцы со звезд научат землян изготовлять это лекарство наряду с космическими кораблями и экранами-невидимками. Конечно, он мог добыть запасы этой семерки, а потом распродать их по сотне долларов за каплю.

Из спальни появился Бронни, его физиономия сияла, как медный таз.

– Отличный ты парень, Джо! – воскликнул он. – Так хорошо я проводил время только на Алфазе. Чем мы теперь займемся, приятель? – крепкая рука галакта опустилась на плечо Хастинга.

– Посмотрим, что я смогу для вас сделать, – осторожно ответил тот. – Вообще-то я очень занят. У меня масса дел.

– Понимаю, – Бронни подмигнул Хастингу. – Такой парень не теряет даром ни минуты. Как ты обвел вокруг пальца того вышибалу. Я уж испугался, что он вызовет полицию.

– Чтобы успокоить его, хватило десятки. Это ерунда.

Когда все собрались в гостиной, Джил заявил, что пора завтракать. Джо повел их в соседнюю закусочную.

– Вы, космонавты, должно быть, очень умны, – заметил он, когда они уселись за столик. – Умнее, чем большинство остальных, правда?

– Это точно, – пробасил Джордо, подмигнув официантке.

– Космонавт должен многое знать и уметь, – добавил Кол. – Звездолеты, естественно, летят сами по себе, но все равно в экипаже нет места для дураков.

– Понятно, – пробормотал Хастинг. – Я так и думал.

Диплом психолога помогает дать правильную оценку ситуации, особенно если человек свободен от предрассудков.

Достаточно рассмотреть такой пример. Сэр Исаак Ньютон открыл три закона движения, закон всемирного тяготения, дифференциальное исчисление, основы спектроскопии, акустики и, помимо того, находил время, чтобы выполнять различные государственные обязанности. Один человек! И для гения он не был исключением. Самые одаренные земляне оставляли след в нескольких областях.

И тем не менее такой выдающийся ум не является необходимостью. Самые важные шаги в развитии человечества сделали обезьяноподобные тупицы. Они приручили огонь, вытесали первые инструменты, создали язык, сшили одежду, заложили социальную основу цивилизации. Только им потребовалась на это бездна времени.

А за миллион лет многое может случиться. Ньютон создал современную физику в течение жизни одного поколения. Сотня менее талантливых людей добилась бы того же за тысячелетие.

Для человечества коэффициент умственного развития в среднем приближается к ста. У гениев он может достичь двухсот. У дебилов снижается до шестидесяти. Необъяснимое стечение обстоятельств одарило человека таким могучим разумом. Он мог бы обойтись и меньшими способностями.

А если средний коэффициент у галактов составляет семьдесят пять, то их самые блестящие представители поднимались, скажем, до ста пятидесяти.

Визг отпрыгнувшей от стола официантки прервал размышления Хастинга. Когда она повернулась к ущипнувшему ее Бронни, тот добродушно улыбался.

Джо Хастинг успокоил официантку. А после завтрака показал галактам достопримечательности Нью-Йорка и продал им Бруклинский мост.

Зовите меня Джо

С потемневшего востока налетел ветер, гоня перед собой облака аммиачной пыли. Через пару минут Эдвард Англси уже ничего не мог разглядеть.

Он вцепился четырьмя когтистыми ступнями в каменные осколки почвы, сгруппировался и попытался ощупью найти на земле свою небольшую плавильню. Ветер выл в голове сумасшедшим гобоем. Что-то вскользь ударило его по спине, так что выступила кровь. Вырванное с корнем дерево пронеслось над головой и рухнуло на расстоянии в сотню миль. Высоко над головой, там, где в ночной вышине бурлили облака, молнии разбили небо на мелкие осколки.

В ответ по ледяным вершинам гор прокатился гром, и красное густое пламя вырвалось из-под склона холма и с грохотом ринулось вниз, в долину. Под ногами все заходило ходуном.

«Взрыв натрия», – подумал Англси среди этого шума, напоминавшего несмолкающую барабанную дробь. Огонь и молнии обеспечили достаточно света, чтобы найти свой аппарат. Он поднял инструменты мускулистыми руками, хвостом вцепился в мульду и начал проламывать себе путь по туннелю к своему логову.

Каменные стены были укрыты сверху водяной крышей, намертво замерзшей под лучами далекого солнца и сжатой многотонной атмосферой, непомерно тяжким грузом давившей на каждый квадратный дюйм. Воздух проникал сюда только через крошечный дымоход, комната освещалась лампадкой на древесном масле, в которой сгорал, давая тусклый свет, водород.