Зря ты нанял меня, артефактор!

Пригибаясь, чтобы не нарушить созданный узор, я проникла в центр кокона к спящему аристократу. Из-за мягкого, переливчатого сияния вокруг по его лицу бродили тени, похожие на блики на поверхности подземных рек, по которым плывет одинокий лодочник с пустым фонарем. Я еще раз оглянулась на фигурку белого лиса, чуть светлеющую за кружевом схемы, и, выдохнув для смелости, резко сорвала с груди артефактора амулет двуглавого ворона.

— Еt domum tuam exspectat! — приказала я, приложив все силы, чтобы мой голос звучал уверенно.

Тилвас продолжал спать.

Но его лицо побледнело, обратившись серым пергаментом. Из уголка рта потекла струйка крови, темные пятна, похожие на багряные розы, стали медленно проступать на льняной рубашке. Руки артефактора, сложенные на груди, задрожали, из груди донесся болезненный хрип, его выгнуло, как одержимого, потом резко ударило обратно о каменный пол.

— Ну же! — крикнула я, в бессилии глядя на Тилваса. — Давай, пэйярту! Час пришел! ДАВАЙ!

И вот это случилось.

Вся построенная мною схема вспыхнула еще ярче, чем прежде, и от фигурки белого лиса к Тилвасу протянулся будто перевитый канат сияющих белых нитей. Как и задумывалось, фигурка из склепа Льовезов вытягивала рёхха из аристократа, действуя, как магнит. С замиранием сердца я смотрела за тем, как прозрачно-голубое облачко поднимается над Тилвасом и наконец, будто сдавшись, позволяет «канату» резко утянуть себя прочь.

Все подземелье вздрогнуло. Здание над нами ощутимо тряхнуло, на меня посыпалась каменная крошка, свечи потухли окончательно, и по подвалу разнесся едкий запах дыма от благовоний.

Но кружево схемы продолжало гореть. И в его пульсирующем свете я увидела, как тень от статуэтки пэйярту начинает расти в размерах. Она увеличивалась, пока не заняла всю стену, не стала больше потолка. Тень дернула хвостом, клацнула зубами, и тогда сама статуэтка вдруг

резко открыла глаза.

Глава 37. Прощание с ferkhen

Они сияли темно-оранжевым огнем, напоминающим лаву.

— Здравствуй, Джерри, — ощерился лис, поднимаясь на всех четырех лапах и тоже увеличиваясь до размеров крупного горного волка.

Голос пэйярту звучал как будто из-под земли. Он был низкий и властный, очень древний, будто со мной говорили сами скалы и кедры, побережья и моря, составляющие Шэрхенмисту. Я вспомнила, как поразил меня голос паука оришейвы в монастыре Северного креста — но даже он по сравнению с голосом Лиса был лишь тенью от тени.

— Здравствуй, пэйярту, — ответила я.

— Ты смогла вытащить меня из моего ferkhen.

Пэйярту начал медленно, хищно кружить вокруг сияющей схемы. Мрамор, составлявший статуэтку, теперь казался текучей изменчивой субстанцией: то ли водой, то ли металлом, то ли самим временем, сгущенным до одного мгновения. Мне почему-то казалось, что, если пэйярту дотронется до схемы, или меня, или Тилваса, то даже легчайшее прикосновение будет сокрушительным, как падение многотонного храма.

— Да, пэйярту. Я смогла, — твердо сказала я. — И я прошу тебя вернуться в Тилваса вновь.

— Зачем мне это? — Лис с притворным любопытством наклонил голову.

С такой же интонацией он мог бы сказать «мне это незачем».

— На этот раз все получится, как должно было быть изначально, — сказала я. — Ты видел: артефакт работает, ритуал проведен по всем правилам. Ты больше не будешь разорван, твоя душа не будет утекать сквозь трещины в случайном медальоне. Ты объединишься с Тилвасом по-настоящему. Клянусь.

— Я не прошу гарантий, воровка. Я спрашиваю, зачем.

Я переступила с ноги на ногу.

Гурх. Я не так представляла наш разговор. Точнее, я знала, что лис спросит. Но я думала, пэйярту будет больше похож на Тилваса, раз столько лет они были одним целым, пусть и сломанным… Я не ожидала увидеть настолько древнюю сущность. Глухую к жизни. К состраданию.

Глухую ко мне.

— Твой враг, горфус. Он тоже в человеке, ты ведь… Ты ведь знаешь все, что знает Тилвас, верно? — на всякий случай уточнила я.

Пэйярту медленно, подтверждающе кивнул и белой лапой потянулся к одной из ниточек схемы. Она задрожала при его приближении, зазвенела. Она бы неминуемо порвалась, но в последний момент лис лениво убрал лапу прочь, стабилизировав плетение.

— С помощью Тилваса ты сможешь избавиться от горфуса, остановить его. Поквитаться с врагом, причинившем вред стольким людям и рёххам.

— Мне это неинтересно.

Мне показалось, что меня ударили под дых.

— Меня не интересует месть и дела горфуса, — скучающе повторил пэйярту. — Это он, Черный Волк, всегда хотел чего-то от меня. Ему нравится боль и страдания других. Мне — нет. Если я буду в Тилвасе, мне придется бороться с ним. А мне этого не хочется. Зато если я вновь буду свободным рёххом, я просто покину остров, и что будет творится здесь, то меня не касается.

— Хорошо, — сглотнула я. — Предположим. Но Тилвас! Он умрет без тебя. Он погибает прямо сейчас. Ты шесть лет жил в нем. Неужели тебе не жаль его, Лис? Он был твоим домом…

— Он был моим ferkhen, — зарычав, перебил меня пэйярту.

Глаза рёхха полыхнули яростью.