Зуб дракона

— Молчать!!! Кто?! Кто кричал? Пристрелю!.. Что, сук-ки, страшно стало?

Вздернув руку с пистолетом, он выстрелил в потолок. Поднялся визг. Ханыга, отмахиваясь от посыпавшихся сверху гипсовых обломков, прорычал, перекрывая возмущенные и испуганные вопли:

— Молчать, твари! Всем молчать! Никому не двигаться!..

Его крик немного отрезвил меня. Перестав пинать лежащего на полу мужика, я с трудом выдавил из пересохшей глотки:

— Встать. Встать, я сказал… К стене.

С усилием поднявшись, он прислонился спиной к стене и через силу выдохнул:

— Эх парень… Большую ты ошибку делаешь.

На окровавленном лице глаза его казались особенно пронзительными, и мне стало не по себе от его взгляда. Прыгнув в сторону, я заорал, чтобы не показывать снова охватившего меня страха:

— Ханыга! Долго мы еще будем ждать?! Когда с нами свяжутся?

Ханыга подбежал к двери, схватил стоящую ближе всех женщину и, распахнув дверь, вытолкал женщину вперед, приставив пистолет к ее виску.

С улицы потянуло морозным воздухом, и гул толпы за оцеплением стал слышен отчетливее. Через окно я видел, как менты, стоявшие кучей, зашевелились и рассыпались под прикрытие машин. Каждая машина из оцепления ощетинилась стволами, как еж иголками.

Ханыга заорал, осторожно выглядывая из-за плеча женщины:

— Эй! Кто там есть?! Пусть с нами свяжется ваш начальник. Нам нужны деньги, оружие и машина. Если через полчаса этого не будет, я буду убивать каждые десять минут по заложнику…

Захлопнув дверь, он швырнул женщину обратно к стене, пересек зал и опустился на пол рядом со мной.

— Порядок, Вованчик. Скоро позвонят, я уверен. Они же, б…, за свое политическое лицо беспокоятся… Там уже и сейчас наверняка газетчиков, как собак нерезаных, а чуть погодя и телевидение подключится. У журналистов нюх, как у собак…

Ткнув меня кулаком в плечо, он рассмеялся.

— Прикинь, фраер, в газеты попадешь, звездой экрана станешь.

Я мрачно отмолчался. В гробу я такую славу видел, да и… тебя бы туда же. А если власти плюнут на заложников? Теоретически, конечно, не должны, но ведь это же только теоретически… Подумают, подумают да и спустят на нас спецназовцев. Видел я по телеку, как они работают. Моргнуть не успеешь, как у прабабушки в гостях окажешься.

Я поделился своими сомнениями с Ханыгой, но он только отмахнулся.

— Не дрейфь, Вован. Откуда у нас в городе спецназ? Отродясь в нашей дыре террористов не бывало…

Он коротко хохотнул:

— Хо-хо… Мы с тобой первые, Вованчик… А спецподразделение если и будет, то пришлют, на крайняк, из Москвы или из другого города, покрупнее нашего. На это время уйдет, а время сейчас на нас работает. Если сразу не сумели нас взять, растерялись, то сейчас это и вовсе непросто. Это сразу, в горячке, ни о чем не думаешь. А теперь они въехали, что к чему, и за каждого заложника трястись будут. И пока с нами хоть один остается, с наших голов ни один волос не упадет.

Я мрачно подумал: іАга, особенно с твоей, плешивой… Было бы чему падать. И ведь, сволочь, как гладко рассуждает, словно заранее к такому повороту готовилсяі. Злость на Ханыгу немного поутихла, но прежнего отвращения к нему я все же не мог преодолеть.

Ханыга между тем продолжал скрипеть:

— Только осмотрительнее надо быть, а то снайпера и через окно могут пулю всадить. Пока нас эти бараны прикрывают, но долго их так не продержишь. Не позволишь сесть, сами станут падать, от усталости.

Он презрительно покривился.

— Всю жизнь мне не везет. Заложники и те какие-то дохлые попались. Только твой ікореші, да еще два, три мужика покрепче будут, а остальные… Ты вот что, Вован, пойди-ка погаси свет. Оставь только пару плафонов, чтобы этих баранов было видно. А то со светом мы и сами как на ладони…

Погасив свет, я вернулся и снова опустился на пол рядом с ним.

— Ханыга, а как служебный вход? Там не прорвутся?

— Там закрыта дверь. Если взламывать станут, шум будет, а мы тоже не дремлем… А вообще пойди забаррикадируй чем-нибудь, береженого Бог бережет. И подыщи, во что деньги переложить, нечего им на полу валяться.

Пройдя в служебные помещения, я проверил все кабинеты, убедился, что все окна забраны решетками, и загородил выход во двор письменным столом, вытянув его из кабинета заведующей. На всякий случай сверху еще наставил гору стульев, чтобы загремели в случае чего, и увенчал пирамиду пустым ведром, принесенным из туалета.

Заметив соскользнувшие со стола на пол бумаги, я поднял их и мельком просмотрел. Это были ведомости на получение денег. В конце стояла итоговая сумма: 480000000 рублей. От количества нолей меня даже в жар бросило. Это же по двести сорок лимонов на рыло получатся! Ну пусть, сколько-то там уже ушло, все равно это намного больше чем я ожидал! Заскочив еще раз в кабинет заведующей, я подхватил с пола замеченные раньше холщовые банковские мешки и вернулся в зал.

Ханыгу я застал расхаживающим по залу из конца в конец. Заложники по-прежнему молча переминались с ноги на ногу вдоль стены.