Зубровский

Внезапно озаренный догадкой, он упал на колени и руками раздвинул строительный мусор, скопившийся на дне шахты. И тут же замер, обнаружив мелкую серебристую пыль от недавно просверленного отверстия. Похоже, это именно то, что он искал. К ограждающей стенке в промежутке между двумя жилами электропровода была прикреплена черная пластмассовая коробочка. На индикаторе высвечивались цифры 12–33 с мелькающими по мере убывания секундами.

Ладони мгновенно вспотели.

Он вытер их о рубашку. Что делать? Снимать взрыватель нельзя — любое неосторожное движение может привести к взрыву. Единственное, что можно в этой ситуации, — попытаться снять крышку и посмотреть, можно ли как-то отключить его. Но не задрожат ли руки? От этого сейчас многое зависит.

Встав на колени рядом с колонной, он попытался пальцами вывинтить шуруп, крепящий крышку, но резьба не поддавалась. Тогда он достал связку с ключами и, пользуясь одним из них, как отверткой, осторожно повернул шуруп, непрерывно вытирая покрытые испариной ладони о рубашку. Капли пота потекли по спине между лопатками. Не слыша ничего, кроме собственного сердца — даже ровного гула турбин из машинного зала, — он, наконец, снял крышку и облегченно вздохнул.

Было ясно видно, что к таймеру идут два провода — красный толстый и тонкий синий. Пальцы осторожно коснулись их.

Он долго смотрел на провода, не в силах понять — красный провод основной или синий? Затем достал из кармана нож, но в последний момент снова остановился. Черт его знает, какой перерезать!

Пот больно ел глаза, и, чтобы сосредоточиться, Андрей зажмурился, пытаясь представить себе схему устройства. Но перед глазами возникли только картины взрывающейся плотины и потоки воды, устремляющейся вниз. Он перевел взгляд на прозрачный потолок шахты: сквозь дымку паутины, затянувшей стекла, он видел над собой проплывающие в лучах заходящего солнца облака.

Может, уйти? В сущности, еще можно было бросить все и попытаться убежать. Возможно, он еще успеет покинуть обреченное здание! Ему ужасно хотелось повернуться и сделать это, но он заставил себя остаться. Надо остановить таймер.

Он резко тряхнул головой и, продолжая стоять на коленях, открыл глаза и всмотрелся в клеммы, от которых шли два провода. Выпрямив спину, еще раз ощупал оба. Теперь он отчетливо, как на чертеже, видел схему устройства и был твердо уверен, что перекусывать надо синий. Согнул левой рукой провод зажатым в правой руке ножом, перерезал его.

Тишина… несколько мгновений висела полная тишина…

Он отер рукавом пот, заливающий глаза. Рубашка была мокрая, словно от дождя. У него было такое ощущение, будто и в карманах у него вода, и в ботинках, и когда он пойдет, вода будет хлюпать и выплескиваться из краев.

26

В сопровождении Шкаликова Фатима спустилась на второй этаж. Впереди был главный холл.

Некоторое время после объявления эвакуации холл был пуст, но потом в него из боковых дверей стали высыпать люди. На их лицах застыло недоумение. Кто-то спросил:

— В чем дело?

— Спускаемся! — ответил ему другой голос. — Разберемся потом!

Люди устремились к центральной лестнице. Вскоре огромная толпа запрудила лестничные пролеты. Время от времени в толпе слышалось крики:

— Не задерживайтесь! Вперед! Быстрее!

Никто не управлял потоком, и он регулировался исключительно изнутри. Как только кто-нибудь останавливался, толпа нажимала на него сверху с такой силой, что человек пулей вылетал вниз. У выхода через стеклянную дверь, ведущую на пандус, образовался затор.

Выругавшись, Шкаликов придержал задержанную. Они остановились, и какое-то время молча стояли перед запруженной людьми лестницей, прислушиваясь к тяжелому людскому топоту. Никто не обращал на них никакого внимания.

Фатима сделала было шаг вперед.

— Не туда, — сказал Шкаликов, придерживая ее за руку, — налево.

Он указал на боковую лестницу. Она пошла в том направлении. Ее охранник последовал за ней, крепко сжимая рукой ее предплечье. В этот момент впереди мелькнула серая форма охранника. Навстречу им, рассекая толпу, двигался Череповский. Он был бледен и нервно крутил головой.

Фатима увидела идущего навстречу человека в форме с фуражкой на голове и решила: Пора!

— Мне больно, — притворившись испуганной, застонала она.

Шкаликов немного ослабил хватку. И совершенно напрасно. Воспользовавшись этим, Фатима правой рукой схватила его за запястье и резко дернула на себя. Потеряв равновесие, прапорщик стал заваливаться вперед. Забежав ему за спину, Фатима, не выпуская руки, резко заломила ее.

С глухим воем Шкаликов рухнул на колени. Его широко раскрытые глаза уставились на женщину.

Она отпустила его руку и размахнулась. Удар был такой силы, что она почувствовала, как что-то хрустнуло под ее пальцами.

Прапорщик завалился на спину.

Вытаращив глаза, Череповский смотрел на Шкаликова. Затем перевел взгляд на Фатиму. Резким движением она натянул фуражку ему на глаза. Сержант, ругаясь, схватился за фуражку. Она ударила его кулаком в живот, и тот, глотая ртом воздух, растянулся рядом с прапорщиком.