Зубровский

Она судорожно хваталась руками за ветки. Ремень от сумки закрутился вокруг шеи. Свист в ушах. В двух метрах от реки она наконец остановилась. Перевела дыхание. Перебравшись через бурлящий поток, снова стала карабкаться по густо заросшему склону. Острые ветки больно кололи тело. Скоро за ней кинутся все. И спецназ, и ОМОН, и черт знает кто еще… Но она к тому времени успеет подняться высоко в горы. А что дальше? Дальше надо переждать в горах, а там решить, что делать. Возможно, придется использовать и какой-то другой вариант — например, перейти границу, отсидеться в Грузии, а потом вернуться. Дело нужно довести до конца!

Подумала, что нельзя просто так отсидеться в горах. Ее будет искать весь Кавказский военный округ. Да и сами горы…

Пробежав немного, она вдруг остановилась, измученная и задыхающаяся. В каком направлении двигаться? Кажется, она шла на солнце, то есть на запад. Значит, если двигаться в сторону Грузии, — надо в другую сторону. Где юг?

Сжав кулаки, чтобы не закричать, Фатима подняла голову и посмотрела на небо. Белое солнце неподвижно висело на небе, и невозможно было понять, в какую сторону оно собирается опуститься. Но раз море к западу, значит — юг слева.

Горловой стон вырвался из ее горла: «Вах-х!».

Озираясь, она двинулась вперед, остановилась, пошла назад и опять остановилась. Потом уже уверенно пошла по своим следам, внимательно разглядывая песок, словно боясь наступить на змею. Змеи было самое страшное, змей она боялась.

Пройдя десяток метров, Фатима остановилась снова. Улыбка отпечаталась у нее на лице и застыла. Да, ее будут искать! С вертолетами! Против одной женщины поднимется вся армия, милиция, ФСБ и солдаты. Вот это да!

Ища спасения, Фатима все повторяла «Вах, вах!» Вновь подняла голову, отыскивая в совершенно пустом небе движущуюся точку. Перевернутая голубая чаша казалась мытой-перемытой проворными женскими руками — ни соринки, не пылинки. У края гор небо светлело, чуть выше становилось все синее и синее, потом — совершенно синим, как море, и давало желтый золотой отблеск, от которого на глазах выступали слезы.

* * *

— Ушла! — с досадой сказал Зубровский, когда уазик проскочил перекресток. — Черт возьми!

Милешкин стал торопливо разворачиваться. Зубровский тем временем решал, что делать дальше. Пока прибудет помощь, беглянке удастся скрыться в горах. Надо преследовать. Отправиться в горы с теми людьми, которые у него под рукой. Вместе с охранниками с плотины наберется человек семь.

Водитель свернул машину с дороги на траву и проехал по следам мотоцикла к опушке леса. Сидевший рядом с ним Зубровский уперся руками в приборный щиток, чтобы не разбить голову о стекло.

— Дальше не проедем, — предупредил Милешкин.

— Она-то проехала.

— То на мотоцикле…

Милешкин резко затормозил перед двумя деревьями на опушке, где чуть в стороне лежал на боку мотоцикл.

Не выходя из машины, Зубровский думал о том, что делать дальше. Сообщить командованию? Это, конечно, обязательно. Но ШтабБОЛ, мрачно размышлял он, это огромная неповоротливая бюрократическая организация. Что-то вроде диплодока. Пока сигнал о том, что надо развернуться, дойдет от головы к ногам, чудище успеет сделать десяток шагов в прежнем направлении. За это время беглянка скроется. Нет, здесь надо действовать самому.

Он связался с Центральной и спросил, далеко ли Болховитинов. Телефонист ответил, что каперанг на связи.

— Мы преследуем ее, — доложил майор, сообщив свои координаты. — Она бросила мотоцикл и идет к Пихойскому перевалу. Я иду за ней.

— Как идешь? В смысле в горы? — озабоченно переспросил каперанг. По его голосу чувствовалось, что он очень взволнован. Не лучше ли дождаться рассвета?

— Нет, — отрезал Зубровский. — За ней надо идти прямо сейчас. Только дождусь Каютина.

Каперанг ответил не сразу.

— Сколько у тебя человек?

— С десяток наберется…

— Маловато…

— Для одной бабы хватит…

— Через час стемнеет, — предупредил каперанг. — Луны, похоже, тоже не будет. Вас мало, без приборов ночного видения вы потеряетесь в темноте. А утром я направлю туда людей больше, чем там деревьев. Прочешем горы. Подключим спутник… Далеко не уйдет.

Зубровский так и знал, что Болховитинов захочет отложить погоню до утра. Вполне резонно с точки зрения неторопливой логики каперанга. Ему нужно время, чтобы доложить вверх, собрать силы, выработать план, принять решение и отдать команду. Но с точки зрения логики беглянки именно ночью она постарается уйти как можно дальше, а днем заляжет на дневку.

— Я пойду, — сказал он. — Она уже сумела оторваться, и если мы хотим догнать ее, то должны не отставать. Будем ждать утра — опоздаем, товарищ каперанг.

В микрофоне послышался приглушенный кашель.

— Андрей Павлович, эти горы труднопроходимы даже днем. Тебе не удастся пройти их ночью. Ты вообще когда-нибудь бывал в горах?

— Успокойтесь, Владимир Анатольевич. Бывал… Мы только войдем в лес, а когда стемнеет, сделаем привал.

— Слишком спешишь, — продолжал настаивать каперант. — У тебя нет спецснаряжения, чтобы охотиться за ней в горах. Ни снаряжения, ни необходимого оружия, ни пищи, ни…