Зубровский

— Я оставлю внизу Кузнецова. Он организует все, что нужно. Дам ему одну из собак, и она проведет его по нашему следу. Дайте ему оружие, людей, снаряжение — все что нужно.

— Мы сможем это сделать только завтра.

— Вот именно, завтра… А сегодня мы пойдем одни. У меня мало времени, Владимир Анатольевич. Надо устроить ей баню, пока не замерзла. Понимаете, о чем я? Подстрахуйте нас, расставьте машины, чтобы наблюдать за дорогами, но предоставьте мне ловить ее в горах. Вам лучше заняться плотиной. По моим расчетам взрывчатка находится где-то вблизи грузового лифта.

Последовало молчание. Зубровский понял, что каперанг размышляет. Майор слышал, как тот шумит бумагами, обдумывая услышанное, и Зубровский знал, что его нельзя торопить. Наконец каперанг сказал:

— Хорошо, Андрей Павлович. Действуй. За плотину не переживай — мы все перевернем там вверх дном.

* * *

Кабинет генерала Козолупова находился на первом этаже пятиэтажного здания ШтабБОЛа на Фрунзенской набережной почти в самом центре Сочи. В отличие от окон, выходивших на горы и никогда не видевших солнечного света, из окон генерала открывался чудесный вид на морской берег, заросший огромными пальмами, опускающими свои огромные листья почти до самой воды.

Генерал Козолупов ходил, поскрипывая каблуками, из угла в угол своего просторного кабинета, изредка останавливаясь у окна, чтобы посмотреть на сверкающую гладь моря, по которой сновали прогулочные катера. Это был, считал генерал, самый красивый вид на всем Черноморском побережье. Но сегодня он не замечал этой красоты. В его голове вставали картины последней ночи, проведенной с Ольгой, ее длинно-изящное тело.

Уже вторую неделю у него не было встреч с любимой женщиной.

В голове генерала возникла картина, нарисованная собственным воображением — длинно-изящное тело Ольги в сорочке из красного шелка. Генерал питал слабость к этому типу ткани, и его обожание заходило столь далеко, что он сам носил нижнее белье из шелка.

Его размышления прервал стук в кабинет. Генерал произнес: «Войдите!», и в помещение вошел Болховитинов. Генерал неприязненно посмотрел на него — если каперанг потревожил его по пустякам, он заставит его пожалеть об этом.

— Товарищ генерал, — взволнованно доложил каперанг, — у нас ЧП.

— Что именно? — мысли генерала с трудом возвращались к чеченцам, террористам и Олимпиаде.

— Сбежала чеченка-подрывница. Ее засекли на ГЭС, но ей удалось ранить охранника и уйти.

— Вот как? — генерал задумался.

Значит, москвич был прав. Мзымтинская ГЭС — основная цель террористов. Ну что ж, если удастся раскрутить это дело, можно колоть дырку в погонах. Надо только должным образом подать дело наверх.

— Ваши действия?

— Ведем преследование.

— Отлично. Кто возглавляет?

— Майор Зубровский.

— Мда-а-а, — протянул генерал, задумчиво глядя в окно. — Значит, они действительно нацелились на ГЭС?…

— Так точно, — возбужденно произнес Болховитинов. — Я уже вижу поток воды, стремящийся с гор.

Козолупов с любопытством взглянул на него:

— Для полковника у тебя слишком богатое воображение, — он пустил струю дыма в направлении собеседника. — И что же дальше, Владимир Анатольевич? Какие предложения?

Болховитинов готовился к этому вопросу.

— Прежде всего, полагаю, нужно доложить по команде, — подняв глаза к небу, он ткнул пальцем вверх.

— Бортникову в Москву? — напрягся Козолупов с явным неудовольствием. — Из-за какой-то девки тревожить директора ФСБ?

Увидев, как насупился Болховитинов, он продолжил:

— Пока не возьмем ее, — он хлопнул ладонью по спинке стула, — никакой информации куда бы то ни было.

Болховитинов лихорадочно соображал. Пока будет идти проверка — уйдет время. А директор ФСБ мог бы подключить пограничников, МИД, Роскосмос с системой спутникового наблюдения… Необходимо проинструктировать абхазов на тот случай, если девка сунется через них в Грузию, да и самих грузин неплохо бы предупредить на всякий случай. Поколебавшись, он сказал.

— Сан Санычу может не понравиться, что вы принимаете за него решение, вместо того, чтобы проинформировать его.

— Бортников доверяет мне, — отрезал Козолупов. — У него и без нас хватает проблем.

— Но, мне кажется, — возразил Болховитинов, — сейчас все они вместе не стоят нашей одной.

Козолупов прервал его с раздражением:

— Повторяю: пока не будет собрано достаточно доказательств, что девка действительно собиралась взорвать плотину, это еще никакая не проблема…

— У Бортникова, — упрямо продолжил Болховитинов, постучав пальцем по полированной крышке стола, — могут быть свои соображения по поводу того, что является проблемой, а что нет.

Козолупов нетерпеливо поерзал на стуле.

— В Москве будут знать только то, что хочу я, — сказал он.

— Не слишком ли категорично, Максим Петрович?

Козолупов вытащил новую сигарету и чиркнул зажигалкой.

— Ты подумал, что о нас будут говорить? Поднапряги свои мозги. Что мы здесь не справились, допустили опаснейшую террористку на категорийный объект? Так?

Болховитинов вытащил из кармана платок и отер им потное лицо.