Звенья одной цепи

Она ответила не сразу. Сначала присмотрелась ко мне, повела плечами, чуть прогибаясь назад и округляя грудь. Наверное, пыталась атаковать сразу, без предупреждений и возможности сдаться, однако телесное наступление не привело к задуманному результату, и меня удостоили словами:

— У нас есть тема для беседы.

Голос тоже звучал замечательно. Ни низкий, ни высокий, он словно одновременно проникал внутрь головы и пуховой подушкой обволакивал снаружи, заставляя слушать одного лишь себя и рождая в сознании…

Желание распластаться ниц у ног королевы, не нуждающейся в короне..

Желание впечатать золотистый шелк в нежную кожу и скользить по нему пальцами до того самого места и дальше…

Желание вступить в отчаянный бой, награда в котором достанется и победителям и проигравшим…

Желание позволить ублажить себя, сохраняя на лице презрительно-снисходительное выражение, чтобы рабыня не забывала, чья воля правит в пределах этой комнаты..

— Да. Тема есть.

Она нахмурилась, впрочем даже это делая очаровательно и соблазнительно.

— Спрашивайте, потому что у меня тоже много вопросов, на которые я намерен получить ответы.

Темные пряди, выровненные и выглаженные, едва уловимо качнулись, когда женщина приподняла подбородок.

— Вы ведете себя иначе, чем те, внизу. Почему?

А ведь она искренне недоумевает. Словно ребенок, проигравший первую игру в своей жизни.

— Потому, что мне хочется слишком многого, а вы предлагаете лишь одно.

— И что же именно? — Она сделала еще один шаг мне навстречу.

— Свою безраздельную власть.

По-девичьи пухлые губы кротко улыбнулись:

— А вам нужно подчинение?

Округлые плечи расслабленно подались вперед, подбородок чуть опустился, наделяя облик красавицы покорностью, пальцы трепетно легли на гладкий шелк, проминая в нем ложбинку.

Хорошая попытка. Убедительная. Но ее слишком мало.

— Не только.

— Так скажите. Я могу дать вам все, что можно пожелать.

Это я уже понял. Как понял и то, что приму свои желания только все разом. В одно и то же мгновение.

— Мне нужны ответы.

— Как хотите, — улыбнулась женщина.

— Ваше имя Оллис?

Наверное, нужно было начинать с чего-то менее важного и двигаться к цели постепенно, но терять время на экивоки было опасно. Кто знает, какие еще фантазии возникнут в моей голове и теле, а главное, не совпадут ли они вдруг с возможностями красавицы всеми своими выпуклостями и впадинами? Вот тогда разговор закончится, не начавшись.

— Да.

Она могла бы хитрить, молчать, изворачиваться или снова пойти в атаку, но вместо всего этого почему-то ответила прямо. Устала играть? Не поверю. Значит, решила сменить тактику.

— Почему вы сбежали от посвящения?

— Потому, что я хотела быть женщиной, а не куклой, которую слепили из двух половинок.

Что ж, на этом можно было бы и остановиться. Ответы я получил, причем, судя по всему, правдивые. Вот только что я буду с ними делать дальше? Пойду искать Марис, чтобы обрадовать новостью? Но для опознания нужны хоть какие-то знаки, а на этом белоснежном теле их нет. Хотя… Они ведь были?

— Как вам удалось?

— Сбежать? — Она улыбнулась на редкость хищно. — Я попросила, и мне не отказали.

Еще бы! Кто смог бы сохранить свой рассудок в ясности рядом с такой женщиной?

— Как вы избавились от… части себя?

Пожалуй, впервые за все время разговора моя собеседница испытала замешательство. Она не смогла ни улыбнуться, ни сохранить равнодушие, ни выказать неудовольствие моим вопросом, а растерянно посмотрела на меня, и в глубине золотистого, как шелк платья, взгляда отразилось нечто, отчетливо напомнившее о затравленном зверьке.

— Я не знаю.

Лжет. Но лжет как-то странно. Не то чтобы не хочет говорить или не может, а будто не находит слов.

— Не верю.

Портьеры за спиной красавицы шелохнулись. Поднялся ветер?

— Я… не помню.

— Как можно забыть исполнение сокровенного желания? Вы ведь желали быть женщиной, верно?

— Я не помню!

К отчаянию в ее взгляде начала прибавляться злоба, а ткань портьер перестала свисать плоско, явно обозначив собой какой-то высокий и объемный предмет. Или чью-то фигуру.

— Случилось что-то постыдное? Страшное? Болезненное?

Пухлые губы сжались, вытягиваясь ниточкой.

— Это не имеет значения. Но да, я могла бы сказать, потому что вы все равно не уйдете отсюда. Вы узнали мою тайну а она должна быть сохранена. Во что бы то ни стало.

— Твою тайну? Ну надо же! Ты находишься в этом мире всего ничего, а уже успел обзавестись такой милой местной слабостью… Не слишком ли торопишься, да-йин?

Он вышел из-за портьеры, а не отодвинул ее. Наверное не хотел, чтобы происходящее в комнате стало доступно взглядам наблюдателей. Разноцветные пряди волос, слегка взъерошенные неощутимым ветром. Заострившиеся черты лица, странно сочетающиеся со спокойной уверенностью в чем-то, что превыше человеческих сил. Просторная накидка, скрадывающая пропорции и скрывающая движения. Иттан со-Логарен собственной персоной.

— Или тебе передалось ее нетерпение?

Женщина помертвела лицом, и только губы продолжали кривиться в улыбке, сплюнув презрительное:

— Ты тоже не медлил.

— Я никогда не опаздываю на назначенные встречи.