Звенья цепи (СИ)

Василий подскочил сзади, приподнял и потянул за собой. Громким тревожным мычанием напоминал, что нужно бежать. Светлана огляделась, – ни мамы Вадима, ни Власьевны нигде не было. «Не слушай никого, не верь и не оборачивайся. Рви цветок и беги!» – строгое напутствие ведуньи поднялось со дна памяти. Прижала светящийся бутон к груди и, не помня себя, помчалась со всех ног, обгоняя хромающего Василия.

Вокруг творилось невообразимое. Земля дрожала, разбуженный лес наполнился огнями, ветви раскачивались, не пускали, рвали грубую холстину. Душераздирающие крики неслись отовсюду, неведомые разъяренные птицы летели вслед, догоняли, наотмашь били крылами, вцепляясь когтями в распущенные волосы. Она бежала что есть сил, пряча в руках цветок. Светящаяся лесная тропинка указывала путь, крепкие лыковые лапотки подобно сказочным сапогам-скороходам легко несли ее вперед. Вот показалось просторное бесовское капище с пустой расщепленной осиной и потухшим кострищем. На поляне никого не было, лишь поднявшийся ветер уносил вдаль дымки остывающего пепла.

Оставив позади страшную поляну, Светлана оказалась у края заболоченной лощины. Тропинка обрывалась и на том берегу, уходила наверх сверкающим пунктиром. Нежить неслась за ней, преследуя, но почему-то не приближаясь. Она с разбега бросилась в болото, ощутила под ногами шаткую гать и широкими прыжками в один миг проскочила опасный участок. Поднялась на взгорок, запнулась о корягу и, не удержавшись, кубарем покатилась вниз. Больно ударилась о высокий трухлявый пень, с радостью сознавая, что не выпустила, не потеряла цветок. Поднялась, тяжело дыша, и с ужасом услышала близко над собой леденящий оглушительный рык огромного существа. Медведь-овцебык с жарко горящими глазами ревел бешено и неукротимо, косматой разъяренной тушей надвигаясь на нее. Светлана рухнула на подкосившихся ногах и, прячась, уползала за пенек. Мутант, резко толкнувшись задними лапами, прыгнул яростно и мощно…

Глава 11

Высокий трухлявый пень преградил путь. Страшные загнутые когти вонзились в грубую ткань, вырвали клок материи, оцарапали плечо. Горячее зловонное дыхание обожгло лицо, пена с грозных клыков разлетелась вокруг. Животное поднялось, замахнулось передней лапой, готовясь одним ударом сокрушить обреченно затихшую девушку. И вдруг взревело жалобно и тонко, сраженное в самое сердце узким отточенным ножом-свиноколом. Повернулось, сбрасывая со спины вцепившегося Василия, отшвырнуло его в последней смертельной агонии. Сделав несколько шагов, истекающий кровью зверь завалился набок, содрогнулся несколько раз и испустил дух. Светлана вскочила на ноги и, не медля ни секунды, понеслась по сверкающей тропе. Василий с перебитым хребтом и отнявшимися ногами остался лежать под березой.

Она бежала в окружении злобных мелькающих меж стволов птиц. Крики ненависти и ярости раздавались со всех сторон, темные прозрачные тени преграждали путь, бросались под ноги, пытаясь остановить, сбить шаг. Не обращая внимания, видя перед собой только искрящийся вытянутый пунктир, Светлана все ускоряла и ускоряла бег.

Сердце колотилось бешено и гулко. Она задыхалась от беспредельного усилия, хватала воздух сухими воспаленными губами. Вот за деревьями в густом ночном сумраке мелькнули прибрежные камыши и сияющая в лунном свете гладь деревенского пруда. На том берегу стоял дом Власьевны, и девушка еще прибавила ходу. Но силы быстро покидали ее, ноги не слушались, запинались. Светлана остановилась, сунула за пазуху цветок, опустилась на колени, и обессилено, на четвереньках подползла к заброшенному плетню. Прислонилась спиной, стараясь совладать с частым прерывистым дыханием. С удивлением и облегчением увидела, что осталась одна. Вся нежить затихла в лесу, не решаясь покидать своих владений.

Невдалеке стоял разрушенный бревенчатый сруб с одиноко торчащей трубой и выбитыми глазницами окон. За ним виднелась темными куполами невысокая сельская церквушка. Тишина и сонный покой накрыли землю. В небесах переливались звезды, полная луна смещалась к линии горизонта. В зарослях ивы робко щебетали ржанки и чибисы. Приходило успокоение. Цветок папоротника жег грудь. Она достала его, принялась любоваться, с восхищением взирая на пламенеющие лепестки. Раскрытый бутон горел волшебным светом, освещая усталое лицо. Казалось, багряно-красное излучение проникает глубоко в душу, заставляя все тело светиться таинственными рубиновыми оттенками. Светлана не замечала, как от притаившегося во тьме дома отделилась и, будто паря над землей, направилась к ней, женская фигура в длинном легком облачении.

– Здравствуй, дева благородная! – невысокая стройная девушка в красном, расшитом перламутровыми бусинами сарафане и белой рубахе с широкими рукавами стояла напротив нее. Дивное прекрасное лицо, в руке ветка огненной омелы. Светлые серебристые волосы колыхались на свежем предрассветном ветерке. – Все-таки достала цветок! Отдай, – она протянула тонкие изящные пальцы. – Зачем он тебе?