Звенит январская вьюга

Пляж, куда мы направлялись каждое утро, назывался «Приморский» Ходьбы до него было минут двадцать. На «Приморском» у нас собралось много друзей, приезжавших из разных городов страны. Пляж был назван в честь гостиницы «Приморская». Гостиница считалась престижной, и не каждому желающему удавалось поселиться там. Чаще там селились представители министерств, директора предприятий, ну и те, кто обычно мог дать, как говорили тогда, «на лапу». Без особого труда селились там известные артисты.

«Приморская» была удобна тем, что внизу находился пляж, а рядом рестораны, кафе и другие заведения. Часто известные деятели культуры и искусства в летние месяцы планировали свои гастроли на побережье Черно Морья и, конечно, заезжали в Сочи. Нередко на пляже можно было встретить известных людей.

Как-то раз на пляже, спев несколько песен своим знакомым, меня стали часто просить спеть, а вскоре я стала популярной певицей приморского пляжа. В репертуаре у меня были песни советских авторов и еврейские песни из репертуара Сестёр Бэрри. Любимой песней пляжников была «Тум-балалайка». В тот год мне исполнилось 16 лет. И, поступив в музыкальное училище им. Октябрьской Революции на дирижёрское—хоровое отделение, я чувствовала себя вполне взрослой и самостоятельной. В один из дней на пляже появился известный музыкант, трубач и руководитель джаз – оркестра Эдди Рознер, приехавший на гастроли в Сочи со своим оркестром. Молва о знаменитом музыканте мгновенно разлетелась по всему пляжу, и люди, желая увидеть живую легенду, вокруг и около ходили, стараясь получше разглядеть звезду. Понимая, что своим присутствием Рознер привлёк внимание большинства отдыхающих, он старался не обращать на них внимание.

В какой-то момент к нам подошёл один знакомый, певец из Тбилисского оперного театра и обратился ко мне со словами:

«Нина, здесь на пляже сидит знаменитый музыкант Эдди Рознер. Ты обязательно должна ему спеть! – сказал он многозначительно. – Ты наверное слышала о нём? Это сам Эдди Рознер! Мировая величина! Деточка! Я уверен, ты ему понравишься. Пойдём, я познакомлю тебя с ним!».

Я росла смелым и отважным ребёнком, не боясь ничего, и могла вступить в любую драку с мальчишками, даже старше по возрасту. Но в тот самый момент от услышанного предложения у меня внезапно затряслись ноги. Страх обуял меня, а тело словно не подчинялось. Такого со мной ещё не бывало! С детства я мечтала стать певицей и теперь, когда представился случай испытать себя на прочность, желание словно покинуло меня! Увидев меня испуганной, мужчина поспешил успокоить и, взяв за руку, тихо пригласил:

«Пойдём – пойдём, девочка!»

«Никуда я не пойду!» – испуганно закричала я.

«Не пойдёшь, так силой поведу!», – что он и сделал.

Эдди Рознер мирно сидел на деревянном топчане под навесом зелёных вьющихся растений. На лице были очки от солнечного света, а на голове спортивная белая кепочка с красно-синими полосами.

«Здравствуйте, товарищ Рознер!» – внезапно обратился к нему мой импресарио-представитель. Нехотя, слегка повернувшись в полуоборот, Рознер продолжал смотреть куда-то в даль, не обращая на нас никакого внимания.

«Понимаете, – снова обратился мужчина, – сам-то я оперный певец, но эта девочка очень способная, послушайте её, пожалуйста!»

«Какой стыд, подумала я, мужчина вынужден из-за меня унижаться. Вспоминая тот эпизод, понимаю, какой была неблагодарной и, встретив этого мужчину сейчас, я поклонилась бы ему за тот величайший шанс в жизни, который только благодаря ему был мне предоставлен! Рознер нехотя повернулся к нам со странным выражением лица. Но в ту самую минуту толпа моих слушателей окружила нас плотным кольцом, и кто-то крикнул: – «А ну-ка, Нина, спой-ка ему, не бойся!» Этот выкрик прозвучал горном в моём сознании!

Увидев толпу и услышав восторженные выкрики, Рознер словно проснулся и жестом руки подозвал к себе, начав задавать мне вопросы – кто я, сколько мне лет, где живу и т. д.