Зверь

Да, Мирко побывал в Америке, он повидал мир. Она чувствовала себя маленькой девочкой рядом с ним. Намного младше, чем на самом деле.

– Тебе понравилось в Америке? – спросила она без особого интереса. Она не была уверена, что хочет услышать все, что он пережил. Не прямо сейчас.

– И да, и нет, – ответил он. – Ко мне хорошо относились, я многому научился, но…

Она положила вторую руку ему на предплечье.

– Я скучала по тебе, Мирко.

Мирко молча посмотрел ей прямо в глаза.

Это уже не был испуганный и неуверенный взгляд подростка. Он стал искренним. Умным. Нежным.

С жадным взглядом. Не как у голодного ребенка или прожорливого зверя; и даже не как у беспутного работника, который месяцами не находил выхода своему желанию. Нет, взгляд Мирко был жадным взглядом взрослого мужчины, который смотрит на единственную женщину, которую когда-либо желал.

– Я тоже по тебе скучал, – сказал он. Голос у него был удивительно глубокий и спокойный.

– Правда? – прошептала она, как неуверенный подросток.

Мирко кивнул.

– Очень. И я мечтал…

Его мечта повисла в прозрачном воздухе между ними. Он отпустил ее руку, вместо этого обхватив ее лицо. Он держал его так аккуратно, что ей казалось, она парит перед ним. Как прекрасное белое перышко. Крошечное перышко, падающее ему на ладони.

Мирко ее поцеловал.

Он не закрывал глаза во время поцелуя, как все остальные, и Даника видела глубину цвета в его радужке. Губы у него были мягкие, влажные, от них исходил сладковато-соленый привкус. Она просунула кончик языка между ними и нашла его язык.

С его стороны не было принуждения, ничего иного, кроме благодарности за утоленный голод. Теперь его язык принялся проникать в ее рот, миллиметр за миллиметром, и она дала ему и время, и место. Позволила изучить себя. И рукам тоже, они скользили по ее плечам и ключицам, по бокам и бедрам. Она не верила, что человек может требовать так мягко. Невинно. Он девственник, не иначе. И Даника тоже почувствовала себя девственницей. Белой и невинной.

Как давно она в последний раз ощущала что-то подобное.

Он отпустил ее губы и принялся целовать в шею, а она обхватила рукой его затылок и притянула ближе к себе.

Теперь он нежно держал ее за талию, и она чувствовала, как его большие пальцы неуверенно тянутся к ее грудям.

– Давай, мне это нравится, – прошептала она. Его руки скользнули к груди и принялись нежно ласкать через платье. После рук Карла они были очень нежны, но сейчас каждое прикосновение доставляло наслаждение. Она заметила, как соски сжались у него под ладонью, а он охнул, почувствовав это.

Платье уже было расстегнуто сверху из-за жары. Теперь Мирко продолжил расстегивать его, чтобы целовать обнаженную кожу. Губы касались ее с величайшей осторожностью. Все это тихо, медленно, словно каждый поцелуй, каждое движение растягивались до максимума, чтобы дать место и время всем чувствам. Наслаждению.

Нежности.

Даника закрыла глаза и бесшумно заплакала.

– МИИРКООО!

Мирко замер, держа ее сосок во рту, когда услышал вдалеке этот крик. Он медленно поднял голову и прислушался. Даника тоже вслушалась.

– Кажется, это твой отец, – прошептала она. Она вытерла глаза и улыбнулась. – Тогда тебе лучше бежать домой. Не хватало ему еще нас здесь обнаружить.

Мирко улыбнулся в ответ. Руками он все еще сжимал ее обнаженные груди. Она сама помогла достать их из бюстгальтера, потому что он не решался. Аромат теплой кожи и свежего пота осел в ноздрях. Он еще раз посмотрел на груди и осторожно провел по ним ладонью. В сумраке можно было различить синяки. Он сидел на краю скамьи, обернувшись к ней. Он отклонился назад и почти что лежал. Уходить он не имел ни малейшего желания.

Она плакала? Глаза блестели, но несчастной она не выглядела.

– Сюда он не придет, – прошептал он. – Видимо, ему нужна помощь со скотом, так что мне придется уйти.

– Конечно, – кивнула она.

– Даника, я очень хочу встретиться еще раз. Если ты не против.

– Я не против.

– Как? Где?

– Давай здесь же, здесь хорошо, – сказала Даника, садясь. – Главное, чтобы Карл ничего не обнаружил. Завтра он наверняка будет занят на дальнем поле. Может, мне удастся ускользнуть сюда рано утром, как только он уйдет. У тебя получится?

Мирко кивнул.

– Думаю, да. Либо я напишу записку и положу ее под скамейку.

Он собирался уже вставать, когда ее рука скользнула вниз по топорщащейся части штанов. Он невольно охнул и ошеломленно посмотрел на нее.

– Завтра, – нежно прошептала она.

Он кивнул, внезапно не в силах ничего сказать.

– Миииркооо, – звук доносился издалека. Он сливался с завыванием ветра.

– Если ты не против, я бы хотела еще ненадолго остаться здесь, – прошептала Даника. – Мне здесь нравится. Я бы хотела посидеть и послушать ветер.

Он улыбнулся и отвел прядь волос с ее лица. Это казалось правильным.

Мирко сейчас не чувствовал себя ни молодым, ни старым, разница в возрасте не имела значения. Зато время до боли в сердце заставляло обратить внимание на себя и свою ограниченность.

Он хотел встать, но она удержала его за руку.

– Подожди, – прошептала она. – Посиди еще. Всего мгновение. Я не могу тебя пока отпустить.