Читаем Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз полностью

Детство - всё так интересно.

Старость - всё так противно.

Мудрость - всё так... забавно.

Не все "забавники" доживают до мудрости, но всем мудрецам - забавно.

***

10. Умение поставить себя на место другого человека. Эмпатия - часть эмоционального интеллекта.

***

"- Вообрази! Я здесь одна!".

Умная женщина писала. "Умность" подтверждается её дальнейшим поведением.

***

11. Умение видеть связи и ассоциации, которые не видят другие. Способность видеть параллели и общие схемы, креативность как способность подать старое под соусом нового.

***

- Аналогичный случай был в Бердичеве...

И не то, чтобы человек, постоянно произносящий эту фразу, был всегда прав. Но держат-то его за умного!

***

12. Частое откладывание дел "на потом". Они просто обдумывают это важное.

***

Бракоразводный процесс. Судья мужу:

- Почему вы решили развестись?

- Нудная она... Вот представьте. Вы просыпаетесь, подходите к окну: чудесный день! На улице - первомайская демонстрация. У вас отличное настроение... А она ходит и нудит: "Выкинь елку, выкинь елку...".

Женщины часто считают мужей лентяями. А те "просто обдумывают важное"...

***

13. Мысли о смысле жизни. Размышления на глобальные темы, такие, как смысл жизни или существование вселенной, может быть показателем интеллекта. Экзистенциальные размышления часто повышают уровень тревожности. Всегда готовы к тому, что что-то пойдет не так, как ожидалось.

***

- Как ты с ним уживаешься?!

- У нас разделение сфер деятельности. У него - глобальное потепление и положение в Гондурасе. У меня - всё остальное.

***

"Умность" - условие обучения. И его же продукт. Про главное условие педагогики (см. п.1) - удержание внимания ребёнка на одном предмете - ещё Ушинский писал. Он же о своих учениках:

"В каждом из них в большей или меньшей степени чувствуется специалист, но очень мало "человека". А между тем все должно быть наоборот: воспитание должно оформить "человека", - и только потом из него, из личности развитой, непременно выработается соответствующий специалист, любящий свое дело, изучающий его, преданный ему, способный приносить пользу в выбранной им области деятельности в соответствии с размерами своих природных дарований".

Я стараюсь следовать методе Константина Дмитриевича времён его службы в Гатчинском сиротском институте. Совершенно не принимая сформулированного им противопоставления "человека" и "специалиста", "сначала" и "потом".

"Труд сделал из обезьяны человека", процесс ещё весьма далёк от завершения и повторяется в каждой входящей в жизнь личности. Поэтому я упорно смешиваю трудовое и общее воспитание. Понимая, в том числе и по собственному опыту, что "труд", "профессия", "специальность" и есть способ воспитания человека. Хомо сапиенса, а не беззаботной и бессмысленной обезьяны, хоть бы и с "развитой личностью", прыгающей по ветвям выращенной для неё каким-нибудь "специалистом" кокосовой пальмы.

"- Какими качествами должен обладать летчик-испытатель?

- Самое ценное качество не только летчика, но и любого специалиста, человека вообще - честность... Когда прилетаешь после полета, в котором совершил ошибку, то все тяжело, непросто. Но если ты ошибся, то должен в этом признаться, и это значительно упрощает работу и, соответственно, повышается доверие к тебе. Даже сказать полуправду - значит сказать неправду".

Вырастил лётчика - вырастил специалиста, "человека вообще". Вырастил "человека вообще" - нет ни специалиста, ни лётчика. Да и человек-то... Не забудь ему ещё и пальму вырастить. А то пропадёт.

И помнить Сухомлинского:

"Каждое мгновение той работы, которая называется воспитанием, - это творение будущего и взгляд в будущее"

Это - самое главное моё здешнее дело. Всё остальное - хрусталины, варница, турбины... так, подсоблятничество. Вспомогательные, обеспечивающие занятия. Позволяющие моим учителям хорошо делать их дело.

А если "нет", то - "нет". И весь мой прогрессизм... пузырём болотным.

Это было для меня открытием.

Попандопулы как-то про это... помалкивают. Даже Твен - чисто парой фраз в концовке.

Всё наше подпрыгивание и по-дрыгивание, вершины отваги и проблески ума, приключения и прекрасные дамы, инновушки технические и социальные - всё туфта. Рябь по воде.

Главное - педагогика. Не - "реют флаги над полками", не - дредноуты по горизонту. Главный ограничитель - скорость и качество пед.процесса. Сколько времени надо, чтобы вырастить и закрепить в ребёнке личность с необходимой мне этикой? Сколько бит информации в единицу времени можно скормить ученику, не вызывая в нём рвоты?

Вот тот природный предел, ограничитель, о который бьётся головой всякий серьёзный прогрессор.

Ты взял класс в двадцать человек. За три года (уровень ЦПШ с ПТУ) довёл до приемлемого уровня. Кто-то - в крестьяне, работники... Четверть - "второй круг" - ещё три года. Врачи, учителя, чиновники, офицеры, инженеры...

Шесть лет прошло - сколько у вас учителей? Двое? Через шестьдесят лет - тысяча? И учтите, что хороший учитель - такая же редкость, как хороший врач или толковый инженер. А "не хорошие"... - а они надобны?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Облачный полк
Облачный полк

Сегодня писать о войне – о той самой, Великой Отечественной, – сложно. Потому что много уже написано и рассказано, потому что сейчас уже почти не осталось тех, кто ее помнит. Писать для подростков сложно вдвойне. Современное молодое поколение, кажется, интересуют совсем другие вещи…Оказывается, нет! Именно подростки отдали этой книге первое место на Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру». Именно у них эта пронзительная повесть нашла самый живой отклик. Сложная, неоднозначная, она порой выворачивает душу наизнанку, но и заставляет лучше почувствовать и понять то, что было.Перед глазами предстанут они: по пояс в грязи и снегу, партизаны конвоируют перепуганных полицаев, выменивают у немцев гранаты за знаменитую лендлизовскую тушенку, отчаянно хотят отогреться и наесться. Вот Димка, потерявший семью в первые дни войны, взявший в руки оружие и мечтающий открыть наконец счет убитым фрицам. Вот и дерзкий Саныч, заговоренный цыганкой от пули и фотокадра, болтун и боец от бога, боящийся всего трех вещей: предательства, топтуна из бабкиных сказок и строгой девушки Алевтины. А тут Ковалец, заботливо приглаживающий волосы франтовской расческой, но смелый и отчаянный воин. Или Шурик по кличке Щурый, мечтающий получить наконец свой первый пистолет…Двадцатый век закрыл свои двери, унеся с собой миллионы жизней, которые унесли миллионы войн. Но сквозь пороховой дым смотрят на нас и Саныч, и Ковалец, и Алька и многие другие. Кто они? Сложно сказать. Ясно одно: все они – облачный полк.«Облачный полк» – современная книга о войне и ее героях, книга о судьбах, о долге и, конечно, о мужестве жить. Книга, написанная в канонах отечественной юношеской прозы, но смело через эти каноны переступающая. Отсутствие «геройства», простота, недосказанность, обыденность ВОЙНЫ ставят эту книгу в один ряд с лучшими произведениями ХХ века.Помимо «Книгуру», «Облачный полк» был отмечен также премиями им. В. Крапивина и им. П. Бажова, вошел в лонг-лист премии им. И. П. Белкина и в шорт-лист премии им. Л. Толстого «Ясная Поляна».

Веркин Эдуард , Эдуард Николаевич Веркин

Проза для детей / Детская проза / Прочая старинная литература / Книги Для Детей / Древние книги
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги