Зверь лютый. Книга 22. Стриптиз

-- Вот именно - "следом". По следу отрядов. Возвращаться - через лес. В одном удобном месте. "Удобном" - чтобы степняки туда вошли, "удобном" - чтобы их там положить. Чтобы их - "не было".

Не надо иллюзий - это авантюра. Орда разворачивает кочевья на триста-четыреста вёрст вдоль леса. Обеспечить секретность и синхронность... при здешних средствах коммуникаций...

Есть "смягчающие обстоятельства": у племенных командиров свои преимущества - они не "хрены с бугра толпами". Они понимают друг друга лучше, чем командиры регулярной армии. Взаимодействие более обеспечивается не текущим, сиюминутным общением:

-- Ландыш, Ландыш, ответьте Первому

а общностью предыдущего опыта совместной, сходной жизни.

-- А куда это он пошёл? А я знаю - куда!

Командиры племенных ополчений очень хорошо знают своих людей. А привлечение мокши - даст уникальное знание местности, будущего ТВД во всех, вплоть до мельчайших, подробностях.

Ещё: задачи ведения согласованных боевых действий на таком пространстве - в племенах не ставятся. Такого не бывало! В мордве. Но ведь и у кыпчаков - тоже! "Наши поганые" не умеют так нападать. Можно попытаться научить. "Ихние поганые" - не умеют так оборонятся и контратаковать. И учиться им придётся самим, в ходе боевых действий.

Ещё: племенное мышление. "Мы люди - они нет". Перебежчики в такой ситуации - редкость. "Разговорчивый язык" - аналогично. Какой смысл выдавать свои секреты вожаку волчьей стаи? Всё равно сожрут - волки же. А просто болью... Для "белого индейца" исполнить "песню победителя" у пыточного столба среди врагов - редкая честь.

...

Вернувшийся после смерти отца в родной Пичаев городок, уничтожив мачеху, её детей и сторонников, что обеспечило минимальное прокормление "своих", Вечкенза надувал щёки, делал загадочное лицо и звал всех на войну. Неизвестно с кем.

-- Так не делается! Я не пойду неизвестно куда!

-- Ты не веришь инязору? - Твоя забота. Мы все - вольные люди. Не ходи. Но когда мы будем делить добычу... Конечно, ты получишь свой долг. Если останется.

Слухи ходили...! Мне 8 раз донесли, что эрзя вот-вот, вот буквально в это воскресенье - явятся к Всеволжску с многотысячным войском. Князь Юрий Владимирович Муромский (Живчик) присылал человека: не слыхал ли я - с чего это мордва и мурома в поход на Муром собралась? Даже в Булгаре интересовались:

-- Эти придурки-язычники так на нас обиделись, что воевать собрались? Мир с ними со всеми.

Пичай не потянул бы такого похода. Но Вечкенза не знал, что это невозможно! У него не было другого выхода, и он делал. Не только потому, что страстно желал. Он не мог остановиться - его бы съели сразу.

"Кто скачет верхом на тигре - очень боится с него слезть" - китайская зоологическая мудрость.

Вечкенза - не китаец, но тоже - не слезал.

Ему оставалось только обещать светлое будущее:

"Я набью ваши рты - мясом. Я оберну ваши животы - шёлком".

Готовьтесь и терпите. Осталось чуть-чуть.

Его невозвращаемый долг подталкивал азоров их жадностью - к соучастию. Его молодость и неопытность - будила надежды. На возможное занятие его места. Мало ли чего в походе может случиться.

"Кредит доверия" нарастал. Переходя в "ажиотажный спрос".

Скоро Вечкенза перестал уговаривать. Уговаривать стали его:

-- Э... почтенный инязор. У меня в кудо есть несколько юношей... не возьмёшь ли ты их в свой поход?

-- Присылай, добрый человек. Если они хорошие воины - почему нет?

-- Э... а куда направит свои стопы храбрый сын мудрого Пичая?

-- Туда. Где есть достойная добыча. Посмотри на стены, посмотри по сторонам, почтенный. Батюшка не одобрил бы. Он был скромный человек, но избегал бедности.

-- О, да, Пичай был мудр! Он заботился о своём народе. Слава богам, которые дали эрзя достойного наследника мудрого Пичая!

Гибель Калауза и объединение Рязанского и Муромского княжеств добавили остроты в этот супчик.

"Русское присутствие", давление княжеских людей на здешние племена - ослабело. Муромские вятшие делили рязанские земли, рязанские - старались не попадаться.

В племенах одни утратили уверенность в защите княжеской дружины. У других снизилось чувство опасности:

-- Ура! Русские в Рязань убрались! Фсе!

И тут же возросло: другие-то соседи остались.

Шокша, например, чётко искали моего покровительства. Мокша и некоторые правобережные роды муромы тоже подчёркнуто выражали дружелюбие.

У эрзя - подскочило ощущение свободы, безопасности. Безнаказанности.

-- Эти-то... в Рязань ушли. Ура! Ответки не будет! Разнесём всех по пням и кочкам!

В треугольнике основных местных племён - мурома, мокша, эрзя - должна была начаться свара, у Живчика была бы куча проблем. Но мне, хоть я и не планировал, не думал о таком раскладе, удалось, через "своего инязора", канализировать "прилив эрзянской лихости" в другом направлении.

"Делать из дерьма конфетку" - моё постоянное занятие. Ситуация складывалась дерьмовая. Оставалось слепить из этого "эклер".

Глава 469