Зверь (сборник)

Когда братьям Темногривого сравнялось около месяца, их мать вернулась в логово в странном состоянии. Ее ноги дрожали, изо рта шла пена, и, охваченная судорогой, она упала у входа, но, оправившись, все же вошла внутрь. Челюсти волчицы мелко тряслись, а зубы слегка стучали, когда она пыталась облизать малышей. Чтобы не укусить их, она вцепилась в свою переднюю лапу, но постепенно успокоилась и затихла. Щенки, от страха забившиеся в дальний карман пещеры, вновь подошли к ней и столпились вокруг, ища привычной еды. Волчица поправилась, но два или три дня она была очень больна, и эти дни, пока яд находился в ее организме, стали катастрофой для выводка. Щенки ужасно страдали, лишь сильнейшему удалось выжить, и когда это испытание закончилось, в логове остался только один, самый старший щенок с темными отметинами — тот, которого она усыновила. Так малыш Темногривый стал единственным, о ком заботилась волчица, все ее силы были направлены на его выкармливание, и он рос как на дрожжах.

Волки быстро учатся определенным вещам. Обоняние развито у них лучше всего, и с тех пор обоих, мать и щенка, мгновенно охватывало необъяснимое чувство страха и ненависти, стоило им вдохнуть запах стрихнина.

IV. Основы воспитания волка

Питаясь за семерых, волчонок не мог не расти и, когда начал осенью выходить вместе с матерью на охоту, был уже одного с ней роста. В это время им пришлось сменить место обитания, поскольку в округе подросло много волчат. Гору Сентинел, скалистый оплот среди равнин, заняли большие и сильные, а слабым пришлось уйти, и вместе с ними ушли Желтая Волчица и щенок Темногривый.

У волков нет такого же языка, как у людей. Их словарь, вероятно, ограничивается дюжиной видов воя, лая и рычания, передающих простейшие эмоции, но у них есть другие возможности доносить свои мысли и один особенный способ распространения информации — волчий телефон. По всему ареалу их обитания разбросан ряд общепризнанных «телефонных станций». Иногда это камни, иногда угол на пересечении троп, иногда череп бизона — подойдет любой заметный объект на главном охотничьем пути. Волк «звонит» здесь так же, как собака у телеграфного столба или мускусная крыса у отдельных кочек, — оставляя свой запах и выясняя, кто недавно был здесь и делал то же самое. Он узнает, откуда и куда они шли, охотились или нет, в каком они состоянии — голодные, или сытые, или же больные. Благодаря этой системе волк знает, где найти друзей, а где врагов. И, следуя за Желтой Волчицей, Темногривый запоминал места и использовал многие сигнальные станции, хотя приемная мать не учила его этому специально. Личный пример и врожденные инстинкты были основой его обучения, но как минимум однажды волчица повела себя так же, как человеческие родители, стремящиеся защитить ребенка от опасности.

Темногривый щенок усваивал основы волчьей жизни: чтобы победить собак, надо бежать и сражаться на бегу, не вцепляться в них мертвой хваткой, но кусать, кусать, кусать, не прерывая движения, и уводить на изрезанную оврагами землю, где не смогут пройти лошади со своими всадниками.

Он научился не обращать внимания на койотов, следующих за охотящимися волками в надежде поживиться объедками: их не поймать и они безобидны.

Он узнал, что не стоит тратить время, бросаясь на приземляющихся птиц; что лучше держаться подальше от маленького черно-белого животного с пушистым хвостом: оно не слишком приятно на вкус и очень, очень плохо пахнет^[2].

Яд! О, он никогда не забудет этот запах, с того самого дня, когда в логове не осталось никого из его сводных братьев.

Теперь он знал, что, атакуя овец, первым делом нужно разделить их: одинокая овца глупа и становится легкой добычей; а чтобы согнать с места стадо коров, надо напугать теленка.

Он научился тому, что на быков следует нападать сзади, на овцу спереди, а на лошадь посередине, то есть сбоку, и никогда, никогда не нападать на человека, даже не приближаться к нему. И ко всему этому прибавился еще один урок: мать сознательно научила его остерегаться скрытой опасности.

V. Урок о капканах