Зверь (сборник)

На закате, когда солнце окрасило небо в яркие цвета, коричневый полевой лунь взлетел над рекой. Трупиалы бросились в заросли, легко избежав его неуклюжих когтей. Было еще слишком рано для мышей, но, когда лунь пронесся над землей, его зоркие глаза заметили пучки перьев в ловушке, и он развернулся. Еще не подлетев ближе, он уже понял, что перья — пустая трата времени, но затем обнаружил куски мяса. Бесхитростный и простодушный, лунь опустился на землю; он заглатывал уже второй кусок мяса, когда песок взметнулся, капкан с громким лязгом захлопнулся на его ногах и лунь отчаянно забился в его мощных челюстях. Его ранило не слишком сильно. Время от времени лунь хлопал крыльями, пытаясь освободиться, но он был беспомощен, как воробей, попавшийся в крысоловку. Заходящее солнце ярко вспыхнуло на горизонте, в последний раз расцвечивая небо всеми оттенками красного, и умерло, как оно умирает, лишь пламенея на западе; густая тень легла на исполненную драматизма сцену — мышь в слоновьей ловушке. И тогда с вершины холма раздался глубокий насыщенный вой, которому вторил другой, не слишком долгий, единичный; оба скорее инстинктивные, чем рожденные необходимостью. Первый — зов обычного волка, ответ — очень большого черного, перекличка не пары, но матери и сына: Желтой Волчицы и Темногривого. Они рысью спустились по бизоньей тропе, ненадолго остановились у «телефонной будки» на вершине холма, затем еще раз — у старого тополиного пня; они уже направлялись к реке, когда лунь в капкане забил крыльями. Волчица повернулась к нему — раненая птица на земле, еще бы! — и бросилась вперед. Солнце и песок скрыли все следы, все подозрительные запахи, нечему было предупредить ее. Волчица прыгнула на бьющуюся птицу и, резко сомкнув челюсти, прекратила ее мучения, однако ужасный звук — скрежет зубов по металлу — возвестил об опасности. Волчица оставила луня и прыгнула прочь с опасной земли, но приземлилась прямо во второй капкан. Высоко на ее лапе сжались смертоносные челюсти; волчица изо всех сил бросилась наутек, но попала передней лапой в стальные зубы еще одного затаившегося капкана. Никогда она не встречала столь соблазнительной ловушки. Никогда не была столь беспечна. Никогда не попадалась так основательно. Ярость и страх переполнили сердце старой волчицы, она рвалась и металась, с рычанием грызла цепи, и пена шла у нее изо рта. Из одного капкана она еще смогла бы вырваться, но не из двух. Отчаянные попытки освободиться приводили лишь к тому, что безжалостные челюсти крепче впивались в ее лапы. Волчица бешено щелкала зубами; она разорвала в клочья мертвого луня, и ее отрывистое хриплое рычание было полно безумия. Она кусала капканы, щенка, себя саму. Она разодрала лапы, угодившие в капканы, в бешенстве грызла свой бок и в неистовстве откусила собственный хвост. Она обломала все зубы о сталь, и ее покрытые кровавой пеной челюсти заполнились песком и глиной.

Она билась, пока не упала, и то корчилась от боли, то лежала как мертвая, а набравшись сил, поднялась и вновь попыталась перегрызть цепи.

Так прошла вся ночь.

Что же Темногривый? Где он был?

Он снова чувствовал себя как в тот день, когда его приемная мать вернулась домой отравленная, но теперь боялся ее еще сильнее. Она казалась одержимой боевой яростью. Темногривый держался в стороне и слегка поскуливал; он пятился и возвращался, когда волчица лежала без сил, только чтобы опять отступить, когда она вскакивала, рыча на него, а потом возвращалась к бесплодным попыткам избавиться от капканов. Он не понимал, что произошло, но знал: волчица в большой беде и, похоже, по той же причине, которая отпугнула их в ту ночь, когда они рискнули подойти к теленку.

Всю ночь Темногривый бродил вокруг, боясь приближаться к приемной матери, не зная, что делать, такой же беспомощный, как и она.

На рассвете следующего дня пастух, искавший потерявшуюся овцу, увидел волчицу с холма неподалеку. При помощи сигнального зеркала он призвал охотника из его лагеря. Темногривый столкнулся с новой опасностью. Всего лишь щенок, хоть и очень крупный, он не мог выстоять против человека и убежал при его появлении.

Охотник подъехал к несчастной израненной, истекающей кровью волчице в ловушке, поднял винтовку и прекратил ее страдания.

Изучив следы вокруг и припомнив те, которые встречал раньше, охотник догадался, что это была волчица с огромным щенком — волчица горы Сентинел.

Убегая в укрытие, Темногривый услышал выстрел. Вряд ли он понял, что это означало, но больше никогда не видел свою добрую старую приемную мать. С этого момента он оказался один в целом мире.

VII. Молодой волк завоевывает место под солнцем и славу