Зверь в отражении. Трилогия в одном томе

Его привели в зал, где за длинным столом сидел заспанный принц.

– Оставьте нас, – распорядился Рималли. – Дядя Мерлин, – добавил с нажимом, – прошу вас.

Заклинатель сокрушенно покачал головой, наградил Маккивера убийственным взглядом и ушел.

Артур долго смотрел на дверь, мялся, как девица на смотринах, заламывая руки. Наконец, набравшись смелости, подошел, снял зачарованные оковы. Небрежно бросил цепи на стол и вернулся назад к высокому стулу.

Гаррет хотел сказать какую-то колкость, но позабыл обо всем, когда поднял глаза на стену. Картина, с которой на него смотрели монстры (вернее один монстр), лишила дара речи.

Он не раз задавался вопросом, как выглядит со стороны когда обращается. Картина, словно волшебное зеркало, показала ужасающую правду. Кто-то назвал бы это произведение искусства прекрасным, но для Гаррета оно было уродливым. Он смотрел на изнанку своей сущности и не видел ничего, кроме крови и истерзанных тел. Рот наполнился слюной, а по спине пробежала струйка холодного пота.

– Впечатляет? – Артур тоже рассматривал полотно. – Есть и другая картина. На ней изображена Кхалесса. Могущественная заклинательница и её верный страж. Но легенд много, и правды нам не узнать никогда. А картину я тебе как нибудь покажу, если старик Грахэйм окажет любезность.

– Слушай, Величество…

– Я прошу тебя остаться, Маккивер.

– А как же казнь? – Шутливо поинтересовался Гаррет. Он немного расслабился и больше не глядел на страшное отражение.

Принц не был расположен к шуткам. Бледный, усталый, в черных траурных одеждах. Он отмылся от дорожной грязи и теперь выглядел совсем юнцом. Маккивер невольно почесал голову, передернул плечами. Ему и самому не мешало бы помыться.

– На мне не меньше вины, чем на тебе, Гаррет. Мой дед был великим человеком, сильным, умным, справедливым правителем. Он погиб из-за меня. Год назад я покинул дом, чтобы найти тебя и воздать по заслугам. Я потерял стража, дедушку, и ещё много хороших магов сгинули вместе с ними.

Проклятый угрюмо молчал, скрестив руки на груди. Артур сумел удивить его, искренне признав ошибки. Среди заклинателей это редкость. Они скорее умрут, чем переступят через гордость.

– Совет недоволен, но со временем всё может измениться, – продолжал тем временем молодой Рималли. – Подумай, Гаррет. Если ты уйдешь, они продолжат охоту и тогда я ничего не смогу для тебя сделать.

Хотела бы Амелия, чтобы он остался и защищал её единственного сына? Мысль мелькнула и исчезла. Он сам хотел. Ради её памяти, ради себя самого. Наверное, это и правда искупление.

Молчание послужило ответом. Они долго стояли друг напротив друга, думая каждый о своём. Будет непросто. Хотя и до этого мига не было ничего простого.

– Какой из меня страж?

– А какой из меня король?

Они переглянулись и обменялись улыбками. Без взаимных упреков и обид, просто и по-доброму открыто.

Глава XIII Инквизиторский клинок

Базель-Штадт. Беттинген.

Гаррет Маккивер

На пустоши за разрушенным особняком Совета Верат дул сильный ветер. Окутанное саваном тающей иллюзии, покинутое всеми место, стало нашей первой остановкой в кантоне. Фенрир даже не возражал, и смиренно молчал на заднем сидении авто.

Заклятие доставило нас в Базель, и там же пришлось взять напрокат машину. Всю дорогу лил дождь, временами переходящий в град со снегом. Стихия поутихла, только когда мы остановились возле искореженного забора с облупившимся знаком: «Проезда нет. Частная собственность».

У каждого из нас остались очень яркие впечатления об этом месте. Кэт сжала мою руку. И без всякой связи ясно, что мыслями она вернулась в день своей роковой помолвки, в день смерти отца.

Нам с Фенриром тоже было, что вспомнить. Именно тут я одержал победу над ним, не без помощи Мари. Возникло острое желание догнать шагающего впереди ликана и использовать его вместо боксерской груши за то, что он устроил тут той ночью. Вспыльчивая звериная натура проявлялась постоянно, но у меня все лучше получалось усмирять её. Или себя самого? Как-то незаметно стерлась черта, переступать за которую раньше было чревато последствиями.

– Здесь, – Фенрир остановился под старым высохшим клёном.

Одинокую могилу выдавала насыпь рыхлой земли, и ковер из разросшихся плетистых роз. Маленькие, кроваво-красные, едва распустившиеся бутоны размером с ноготь. Зеленая листва подмерзла, скукожилась и почернела, но в цветках тлела жизнь.

Заклинатели кремируют мертвых, чтобы избежать последствий выброса остаточной силы и привлечения ненужного внимания. Так за одну ночь, кладбище может превратиться в непроходимую чащу или цветущий луг посреди суровой зимы. Злая ирония. Во время жизни маги отравляют все вокруг себя, а после их смерти наступает преображение. Вот и ещё одно доказательство, что этому миру чужда магия.

Но Лайнел был слаб и болен, а у Эдгара не было времени на достойные похороны подопечного. С тех пор никто не вспоминал про место упокоения последнего короля Рималли.