Зверь в отражении. Трилогия в одном томе

Иногда слова способны вызвать улыбку, радость и даже слезы. Таким умением целиком и полностью владеют талантливые поэты, харизматичные певцы. Тонкая искусная игра, полуулыбки и жесты помогают сплетенным словам дарить людям тепло, или заставить их грустить. Бывает, что слова способны вызвать тревогу – слова перепуганного гонца с дурной вестью, весть о гибели или надвигающейся угрозе редко обрадует. А бывает, что слова способны вызвать злобу. Этим умением владеет каждый третий, а Фенрир в этом деле слыл большим виртуозом. В теле покойного Эдгара у него не получалось выглядеть устрашающе, как бы он не пыжился. Вся его звериная натура издохла, и осталась лишь смертная оболочка.

В воздухе просвистела невидимая плеть… Должна была быть невидимой, но примитивное заклятие непредсказуемо исказилось, хлестнуло огненным хвостом, задело Маккивера, оттолкнув его обратно в воду, и, рассекая, ударило по доставучему псу. Фенрира протащило по песку, жгуты плети обмотались вокруг ног, туловища и запястий, подбираясь к самому горлу. Он хрипел, извивался и ругался на нескольких мертвых языках.

Моргот сбросил пальто, оставаясь в кипельно-белой рубашке и черных брюках – не совсем подходящая одежда для их предприятия, но такие мелочи его мало заботили. Прежде чем схватить недодушенного ликана за грудки, маг хорошенько прошелся кулаком по его носу.

– Из-за тебя и Кхалессы, я лишился самого дорогого, что у меня было. Из-за вашей войны. И теперь, я должен расхлебывать то, с чем вы не справились тысячу лет тому назад. Так что будь добр, просто заткнись!

– Не плохой удар, – обнажив окровавленные зубы, усмехнулся Фенрир, – уважаю.

– Засунь это уважение себе в задницу.

Маг отпустил его, и тот просто рухнул на горячий песок. Перешагнув через ликана он пошел вперед, желая поскорее со всем покончить. На спутников он больше не обращал внимания, не расслышал, что Гаррет сказал Фенриру, когда помог тому подняться.

Он, конечно, вспылил. Эта война касалась их всех, но Проклятый сам нарвался, а Мариус слишком долго копил в себе обиду. Теперь же маг просто шагал, не особо задумываясь над тем, что их там ожидает. Он ощущал удивительное безразличие ко всему происходящему, и был готов принять даже смерть за возвышающимися впереди стенами. Она больше не казалась ему наказанием, напротив – избавлением от того, что терзает душу и мысли, от съедающей сердце тоски.

Когда-то дворец был прекрасен. До того, как провел несколько тысяч лет на морском дне. Стены, покрытые ракушечником, будто пожирали солнечный свет. В руинах, лежащих перед дворцом, не было ничего привлекательного. Старые булыжники, песок, черепки и доски. Острые грани коралловых рифов, многоцветных, переплетающихся между собой подобно жилам единого, бесформенного живого существа. От сырости и соли могло показаться, что они пульсируют. Ни единого зеленого растения, только ошметки сгоревших, дурно пахнущих на солнце, водорослей. Под слоями грязи и ила со дна, что-то блестело и переливалось. Возможно, среди этих разрушенных построек была ювелирная лавка, или драгоценности принесло сюда течением. Кто его знает. Маг даже не остановился, чтобы вытащить на свет древнее, несомненно ценное сокровище, за которое в их обществе отдали бы многое, узнай откуда оно.

Он слышал тяжелые шаги спутников позади, но продолжил путь, не желая их дожидаться. Тишина стояла такая, что казалось ее можно потрогать. Её и парящую тут магию. Чем ближе ко дворцу, тем тяжелее казалась ноша. Мариус с удивлением почувствовал вкус крови на губах. Остановился, запрокинул голову, приложив ладонь к носу. Поравнявшись с ним, Гаррет выглядел не лучше, но ускоренная звериная регенерация спасала положение. А вот Фенрир был совсем плох, и та выволочка на берегу сыграла не в его пользу.

– Что-то здесь не так, – прокряхтел он.

– Мы как на ладони, даже укрыться негде.

– Не от кого прятаться, – Мариус чувствовал, как кровь приливает к голове и стучит по вискам, – мы на этом острове одни… кажется.

Маккивер повел носом, принюхиваясь и недоверчиво щурясь. Здешняя сила дезориентировала Зверя.

– Ведь было сказано: Туда, где все началось… – Фенрир все же подошел ближе, прихрамывая, и воззрился на ступени ведущие ко дворцу. На его лице отразилась неподдельная мука: ни то от воспоминаний, ни то от мыслей, что придется подниматься наверх.

Придется. Мариус сам был не в восторге. Но куда идти? Разве что вернуться тем же путем, каким они сюда и явились?

– Не для вас, для меня! Слова Многоликой предназначались мне! – Ошеломленный догадкой Гаррет повернулся к ним.

– Поясни, – Моргот чувствовал вкус крови во рту.

– Я знаю, где сохранился целый Переход и Демиург сейчас именно там, ждёт, пока ловушка здесь захлопнется. Нельзя снимать защиту, Кхалессе нельзя сюда!

– Поясни.

Фенрир чувствовал себя форменным кретином, повторяя за магом. Но он на самом деле не понял.

– Руины Сармизегетузы.