Зверь в отражении. Трилогия в одном томе

– Она знает… Фенрир…. Едва защита пала, я почувствовал силу их уз, перед тем как…

Я проглотил горькую слюну.

– Все равно ты должен уходить. У руин твоя магия…

Мариус с остервенением отшвырнул склянку, и та сразу скрылась из виду в траве.

– Нет времени на разговоры, – он развернулся и нетвердым шагом направился к реке.

Мне пришлось пойти следом.

Заклинание выбросило нас на противоположный берег. Мы могли перейти её вброд, течение было совсем слабым и тихим. Сквозь молоко тумана, я пытался рассмотреть, что ждёт нас впереди.

– Туман – морок для отвода глаз, – хрипло проговорил маг, – но никакой иной защиты.

– Он так уверен, что мы сгинем вместе с островом?

– Сомневаюсь. Ловушка была для того, чтобы вымотать нас и ослабить. Он терпеливо ожидает. Там. – Дрожащей рукой Мариус указал на другую сторону.

– Пойдем, – я шагнул в воду и едва не взвыл. Она оказалась ледяной. Стиснув зубы, двинулся вперед, иногда оглядываясь на заклинателя. Я отчетливо слышал, как Моргот стучал зубами. Он был слаб, а холод не способствовал приливу сил. На берег мне пришлось вытаскивать его едва-ли не за шкирку.

– Все бы отдал за сухую одежду и глоток виски, – он сел на землю и обхватил себя за плечи, дрожа всем телом.

– У тебя ещё есть шанс вернуться за склянкой.

– Так просто ты от меня не избавишься, – Мариус наградил меня хмурым взглядом исподлобья.

– Я и не рассчитывал, – я подал ему руку.

В белесом мареве мы бродили не так долго, как могло показаться. Первый же вросший с землю камень, заставил насторожиться. Чувство дежавю вдруг оказалось таким ярким, что я опустился возле валуна на колени, погружаясь в прошлое наяву. Голова закружилась, словно в пьяном угаре. Казалось, что за минувшие века, время здесь не сдвинулась ни на секунду. Те же замшелые развалины, впитавшие в себя кровь убитых, та же давящая мертвая тишина. Место полное боли, разочарования и чужой, невероятной скорби.

– Значит, ты уже бывал здесь?

Я выдохнул, как после глубокого нырка. На миг зажмурился.

– Давно.

– История – это кольцо, Маккивер, и всякий раз оно замыкается само, или на чьей-то шее. – Мариус горько усмехнулся.

Он прошел немного вперед и постучал носком ботинка по высокому бордюру, которого тут раньше точно не было. Литая каменная плита без единого стыка, испещренная символами, холодная, как кусок льда.

– Этот комплекс гораздо больше, – прошептал себе под нос маг, оглядываясь в поисках чего-то, известного лишь ему. Я едва не потерял его в этом колдовском тумане, пожирающем все звуки и запахи.

Мы остановились перед высоким овальным камнем. Гладким и скользким. Такая шлифовка, даже сегодня, не под силу ни одному известному мне инструменту. Холод и мощь. Тяжесть и мрак навалились на плечи, едва я прикоснулся к нему. Рука занемела и внутри, словно испуганный щенок, заскулил Зверь. Его страх перед неведомым, всецело стал моим страхом.

– Я уже видел одно из этих сооружений, – лихорадочно затараторил Мариус, дотрагиваясь до камня, и обходя по кругу, – не знаю кто их построил, но они превосходили нас во всем. Даже Демиург просто заигравшийся ребенок.

А в следующий миг меня охватило отчаяние, тревога. Безумная, всепоглощающая тоска заполонила разум без остатка.

Я услышал её голос…

– Чего ты ждёшь? Мы же отправили монстра убить их!

Марилли!

Сколько же было в этом родном и любимом голосе нетерпения и раздражения. Я даже вообразил, как она топает ногой и сжимает кулаки.

Ответа расслышать не удалось.

Сквозь марево и злое колдовство, меня потянуло к ней, будто дернули за невидимый поводок. С меня, словно со змеи кожа, слезала маска цивилизованности, обнажая звериную суть. Я вскинул голову, точно пес, взявший след.

– Тихо, – зашипел Мариус, схватив меня за плечо.

Я огрызнулся на него, непроизвольно щелкнув зубами, и замер в полоборота. Зачарованное вокруг нас пространство, отмерло, и в мир ворвался шумный гомон цветов, красок, звуков и запахов. Растворился туман, река зашумела и зашептала на тысячу разных голосов, а из-под земли пробилась густая речная трава.

Из серого вихря исчезающей мглы выступила Кхалесса, придерживая под руку немощную старуху – Мааре.

Немая сцена повисла над древним комплексом, ничуть не уступая той колдовской тишине, что властвовала всего пару мгновений назад. Обескураженность и лёгкое недоумение читалось на вытянутом лице Беловолосого, который рассеянно смотрел на прибывшую воспитанницу и свою сестру (узнал ли он её?). Дерганый, и не похожий на себя прежнего Лиам, замер в тени одного из исполинских камней. И…

Мари!

Едва наши взгляды пересеклись, хмельная радость ударила в голову, пусть это чувство и было совершенно бессмысленным в подобной ситуации.

Я прочел в её глазах узнавание.

Проведенная между нами черта, те отвратительные чары, что сотворил Древний, вывернув наизнанку её душу и разорвав в клочья мою, осыпались, как высохший от палящего зноя замок из песка. Воздух задрожал, будто перед грозой. Пересохло во рту, и стало нечем дышать. Завтрашнего дня уже не существовало, как и не существовало сотканного из золотых нитей прошлого – остались лишь мы вдвоём посреди творящегося безумия.