Зверь в отражении. Трилогия в одном томе

Клинок вошел в камень, что ключ в замочную скважину. Механизм издал характерный щелчок. Где-то скрипнуло, зашуршало. Плита под ногами задрожала, а все знаки налились зеленью. От яркого света заболели глаза. Я жмурился, но когда ввысь ударил столп ядовитого пламени, отшатнулся, и лишь случайно заметил, что от остальных меня отделяет, вспыхнувший на земле, огромный магический символ в виде круга с поднявшимися вверх остриями. Я был заперт внутри, наедине с невероятной силой.

Вой ветра и плач мира. Искореженная материя меж двух пространств, между было и не было, дрожала и трескалась по швам, впуская в этот мир что-то страшнее, чем просто магия. Убивая чем-то более холодным и расчетливым, нежели сталь кинжала.

Я скрипнул зубами и крепко зажмурился, закрыл голову руками. Будет непросто. Но когда в этой жизни вообще было легко?

Все затихло в один миг. Ледяной поток воздуха пробрал до самых костей и схлынул, оставив стоять… где?

С ходу я принял мир вокруг за уже знакомый Энгар. Серая выжженная земля, устланная осколками костей. Но гигантский комплекс с пятью остроконечными башнями, что возвышался на горизонте, развеял устоявшееся представление о той проклятой тленной земле. Точно не Энгар. Я пнул маленький расколотый череп, чем-то напоминавший собачий. Правда, ни у одной собаки не могло быть столь острых зубов в три ряда.

Меч в постаменте за моей спиной, вращался с бешеной скоростью, и прикоснуться к нему я не осмелился. Медленно прошел от одной каменной глыбы к другой. Такие же, что и остались в нашем мире. Я был твердо уверен, что попал куда-то… В общем, я находился уже не дома, и это вовсе не бред, и не морок. Я, в самом деле, оказался в другом мире.

Символы, пульсирующие зеленью, здесь отличались, и в мысли закралось предположение, что они могли быть своеобразным набором координат. В каждой точке они свои, и каждый переход, как магический лифт, открывался на своём этаже. Озарение настолько ошеломило, что я стоял, как громом пораженный. Возможно, если бы я прикоснулся к мечу, то вернулся бы назад, или напротив – совершил непоправимое. Под знаками на камнях виднелись паутины трещин, как и на плите, на которой я стоял. Все здесь дышало на ладан. Тронь – рассыплется.

Внезапно вдалеке полыхнул яркий росчерк. Его можно было принять на молнию, но в странном лиловом небе не было ни единого облачка. Почудилось даже, что так пытались привлечь моё внимание. Воображение не на шутку разыгралось, разом вспомнились некоторые сюжеты глупых книг и голливудских фильмов. И хоть Око Саурона не возвышалось над башнями, там могло поджидать нечто более страшное и непонятное.

Зверь внутри тихо поскуливал, забившись так глубоко, как только мог. Я не мог его упрекнуть. Отдалившись на некоторое расстояние от точки перехода, и взобравшись на песчаный холм, я в полной мере ощутил дурноту. Явное присутствие страха, провело по вискам липкими, холодными лапами.

Здесь всё было уничтожено войной. Дотла. От сухого и неподвижного воздуха першило в горле. Но ещё я стал отчетливо различать гул, очень глубокий и низкий. Человеческому слуху его не уловить, но можно почувствовать, как ломит кости и трещит затылок. Этот мир умирал. Возможно, он доживал свои последние дни и его плач был призывом о помощи.

Я шёл, перешагивая через обугленные тела, зашитые в броню, как во вторую кожу. Их раззявленные в последнем крике рты и пустые глазницы, провожали меня с немым укором. То что я принял издалека за небольшое озеро, оказалось кратером, заполненным странной стекловидной массой. Под ней, как подо льдом, в немыслимых позах застыли те самые твари с тремя рядами зубов. Мелкие, отдаленно похожие на хорьков. Вероятно, быстрые и очень опасные. Я рассматривал их, радуясь, что они погибли здесь задолго до моего прихода. От такой стаи не отбиться даже Зверю.

У самого края ямы возвышались оплавленные фигуры воинов – все равно, что мухи в куске окаменелой смолы. Их накрыло в самый разгар битвы. Десятки мужей в тяжелых латных доспехах, с занесенным друг против друга оружием. Всадники, верхом на странных огромных лошадях с бугрящимися мышцами и содранной кожей. Зависли в пространстве и комья грязи из-под их чудовищных копыт, способных размозжить даже череп слона.

Я ходил между страшными экспонатами более получаса, пытаясь осознать, что все-таки не сплю. Мне сложно было вообразить ту мощь, которая на веки заключила в толстый панцирь из земли и песка столько людей и существ.

«– И не будет проигравших, только выжженные».

Вспышка рассекла небо вновь, будто подгоняя и я очнулся, ощутив уже привычный холодок страха. Поднял оружие, чем-то похожее на палицу. Дубина была тяжелой, усеянной множеством острых металлических шипов. Медленно попятился, а затем развернувшись, почти побежал.