Зверь в отражении. Трилогия в одном томе

– Спасибо, – я вытер рукавом подбородок, – но боюсь, вы ошибаетесь. Я ни чем не могу вам помочь, мне самому нужна помощь. Я попал сюда случайно. Кстати, где я?

– В Шаль-ар-Маре. Колыбели великой Матери Тьмы.

Превосходно. Я угодил в место, где Тьма не просто что-то иррациональное, а имеющее вполне человеческий образ.

– Это её статуя там внизу?

– Та, что ждет, – дедуля подобострастно склонил голову, и вытянул руки в знакомом жесте. – Запомни, пришелец, ничего не бывает случайно. Ты открыл двери, через которые в мой мир может вернуться жизнь.

Он кивнул в окно и, проследив за его взглядом, я увидел вдали знакомое зеленое свечение.

– Оттуда в ваш мир может прийти только тысячелетний психопат с комплексом бога, и спалить оставшееся, – я обвел рукой комнату.

На старческом лице отразилось легкое замешательство, кустистые брови сошлись на переносице.

– Как твое имя, Иномирец?

– Меня зовут Гаррет Маккивер.

– Гар-рет, – он положил ладонь на грудь. – Я – Рен-Шар, хранитель Южных земель – того, что от них осталось.

– Вы – заклинатель?

Снова тень недоумения, затем кивок.

– Потомственный чародей, и я вижу в тебе двойственность, Гар-рет. Ты тот, кого я так долго ждал, ты – посланник Матери.

Я напрягся. Чародей мог давно тронуться умом, сидя в одиночестве в этой башне, будучи единственным выжившим. Должно быть, он обладал немалой силой, раз смог укрыться и спастись, когда всё сгорело.

– Что здесь случилось?

– Война. Она выражается на одном языке во всех мирах, – изрек он свою печальную философскую мысль.

– И вы желаете её продолжить? – Я не хотел грубить, но меня раздражали его туманные речи.

– Побойся гнева Матери, Гар-рет. Я хочу начать сначала, посадить зерно жизни на островке не выжженной земли между башнями и спокойной уснуть. Я слишком долго ждал.

– И ради этого должен погибнуть мой мир?

Он возвел руки к потолку и произнес набор непонятных отрывистых фраз. Ругательств, видимо.

– Помилуй Матерь, мне нужна лишь искра. Малая толика, хватит даже той, что есть в тебе. Ведь если бы я желал зла, то мог бы просто убить тебя, а не разглагольствовать, теряя драгоценное время. Двери не могут быть открыты вечно.

Я с тревогой обернулся к окну.

– Магия, которую вы чувствуете во мне – проклятье. Я стал таким не по своей воле и… – я осекся.

Ведь я перестал чувствовать себя проклятым монстром. Я принял и понял повадки существа, живущего во мне, сумел усмирить его извечный голод. Я был проклят, одержим и слишком много времени мне понадобилось на то, чтобы понять: свобода заключалась не в избавлении от проклятья Ивоны, а в примирении с самим собой.

Рен-Шар мягко, по-отечески улыбался, словно читал мои мысли.

– Если это поможет, я готов отдать вам силу. Но как спасти мой мир? По ту сторону Перехода находится человек, желающий убить моих друзей и навредить всему живому. Может уже убил, а я тут беседы беседую…

– Ты благороден и отважен, Гар-рет. Моему миру не хватало таких как ты. И не тревожься – время относительно. Так что, возможно, я сумею помочь и тебе.

Старик схватил грубо сколоченный табурет и направился с ним по лестнице на второй ярус. Подошел к нужной полке, тяжко вздыхая взгромоздился на стул, и принялся скидывать вниз книги, в поисках нужной. Когда добрался до увесистого фолианта с черным корешком, радостно крякнул. Лихорадочно перелистал его до середины, вырвал страницу и засеменил вниз.

– Этим чарам под силу остановить армию, что там какой-то психо-пат, – Рен-Шан протянул мне листок.

Уж не результат ли этих самых чар я видел на поле брани, превратившееся в музей страшных скульптур под открытым небом?

Мелкие геометрические фигуры, символы и размашистый почерк неизвестного автора не представлялось возможным прочитать. Старик, будто опять прочитав мои мысли, провел над страницей узловатыми пальцами и легкое золотистое свечение, собрало чернила в кляксу и растянуло по бумаге, преобразовывая в практически читабельную латынь.

– Ferro lgnique, – я пробежался глазами по тексту.

– Огнём и мечом, – подтвердил Рен.

Будь тут Мариус, может он бы и смог сплести из этого что-то толковое. И все же, заклятие из чужого мира – очень призрачная надежда на спасение.

– А если не сработает? Ведь я не заклинатель и на это может не хватить времени.

Рен-Шар пожал плечами и скорбно поджал бескровные губы.

Он предложил честный обмен. За эту страницу Совет Верат объявил бы войну всему миру, заклинатели перегрызли бы друг другу глотки, пусть и никому из них не хватило бы умений и знаний воспользоваться формулой.

Я сложил листок и убрал его в карман куртки.

– Как вы собираетесь взять мою силу?

Внутри жалобно заскребло. Зверь забился в угол, поджал хвост и обиженно оскалился.

Старец снял с рук обрезанные шерстяные перчатки, и я увидел на его ладонях ожоги. Незаживающие, сочащиеся сукровицей раны.