Зверь в тени

Каждой официантке приходилось сталкиваться с парнями, принимавшими профессиональную вежливость и учтивость за личное расположение. Бет никогда это не нравилось, но она хотя бы понимала это. Думала, что понимала. Бет полагала, что мужчины просто не умели сходиться с женщинами так, как умели сближаться женщины. У мужчин не имелось близких подруг, но была человеческая потребность в общении с представительницами противоположного пола. Все фильмы, телепрограммы и журнальные статьи убеждали их: это вы должны пойти и получить то, что вам хочется! Вам доступны все женщины без исключения. И разве можно было винить их за то, что они порой неправильно истолковывали поведение женщин, принимали их улыбки и обходительность за призыв к действию?

Именно так Бет думала раньше.

Теперь она поняла, что ошибалась.

И избавилась от заблуждения. Те мужчины, что не понимали слов, а продолжали преследовать женщину, не проявлявшую к ним никакого интереса, – были кончеными, сломанными, гнилыми людьми. Конечно, не все они пошли бы на похищение. Но каждый из них искал девушку или женщину, над которой можно было почувствовать свою власть, ту, которая, по их мнению, была ниже и слабее. Но что еще хуже, в их представлении все женщины были такими – существами низшего сорта, призванными удовлетворять их безумные желания и тем самым повышать их состоятельность в собственных глазах, помогать им самоутверждаться.

Он вынудил ее играть по его правилам прежде, чем Бет их узнала. Но теперь шоры с ее глаз спали.

Ей осталось совсем немного, чтобы извлечь костыль. Может быть, еще пара-тройка часов копания. Но если он войдет в комнату раньше, она больше не позволит над собой измываться. Не важно, успеет она отрыть костыль или нет. Она раздерет его лицо. Выкрутит яйца. Засунет кулак ему в глотку, как он делал с ней, и будет хохотать при этом, как неистовая банши…

Бет осознала, что жадно глотала воздух.

Он зашел в ресторан и за день до похищения. Вечерний наплыв посетителей уже начался; ему пришлось минут пятнадцать ждать, пока освободился столик в ее секции. Даже в суете Бет его сразу заметила. И он опять следил за ней глазами, пусть и делал вид, будто вообще не смотрел в ее сторону. Только это было очевидно – то, что он за ней наблюдал. Неужели он не понимал, насколько прозрачным было его поведение? Потом он, наконец, сел. Но даже не потрудился раскрыть меню, потому что всегда заказывал фирменное кушанье Пэнтауна – стейк по-солсберийски с картофельным пюре с подливкой и кукурузой со сливками. Но в тот день он впервые спросил у Бет, как ей отработалось в ту смену.

«Нормально, – ответила девушка и, откинув волосы с лица, выгнулась назад, чтобы заглянуть в кухню. Жареная рыба для седьмого столика была уже готова. – Вам как обычно?»

«А почему ты не поинтересуешься, как прошел мой день?» – рявкнул он довольно резким тоном.

Бет натянула на лицо свою лучшую улыбку: «Как прошел ваш день?»

«Плохо, до этой минуты».

Бет кивнула. Он сделал заказ. Все это было нормально! Абсолютно нормально!

Потом, когда народ схлынул, он даже расспросил ее о колледже. Ощущая себя великодушной с потолстевшим от чаевых карманом на фартуке, Бет рассказала ему, что запланировала через три недели поехать в Беркли. И он вроде бы остался доволен.

Порадовался за нее.

Он притворялся, искусно скрывал то, что на самом деле задумывал. Похоже, они все скрывают, что у них на уме, – эти злодеи, эти монстры. Бет вспомнила отца, и ее сердце чуть не раскололось надвое. Ее отец был порядочным человеком. Бухгалтером, любившим возиться в саду. Он женился на ее маме, еще будучи студентом колледжа, двадцать четыре года назад. Но их лица до сих пор озарялись любовью, когда они смотрели друг на друга. И до сих пор родители во всем поддерживали друг друга, даже когда бывали раздражены. Черт возьми, да они даже телевизор смотрели, держась за руки! И именно их любовь помогла Бет понять, что Марк не годился на роль ее «избранника навеки», хотя он был хорошим парнем. Действительно хорошим и добрым.

Голоса за дверью темницы стихли. Бет затаила дыхание.

Ее отец и Марк выросли в той же социально-культурной среде, что и похититель и тот парень, что был сейчас с ним. Но первым удалось стать порядочными и достойными людьми, не смотревшими на женщин свысока и не обращавшимися с ними как с недочеловеками, не скрывавшими своей истинной сущности, не подглядывавшими за женщинами, не злоупотреблявшими их добротой, не навязывавшими себя тем, кто не отвечал им взаимностью. А главное – не способными на насилие над женщиной.

А все почему? Потому что и ее отец, и Марк не были законченными подонками.

Кровь побежала по ее жилам, прилила к кулакам, наполнила силой ее ноги, натренированные пробежками и работой официанткой, даже несмотря на то, что Бет провела в темноте, на голодном пайке, уже целую неделю. В любом случае она больше не желала страдать и быть жертвой, позволявшей издеваться над своим телом и глумиться над своей душой.