Зверь, выходящий из земли

Всю прошлую ночь Флинт не спал. Дремота настойчиво обволакивала тело, но в сознании пульсировали десятки мыслей. Он отказывался верить словам «Батлера», однако не мог их игнорировать. Флинт помнил, что напавший в переулке говорил про воров и убийц в списках «Longa Vivo». Не забылось и ощущение неприязни, возникшее при первой встрече с Кармайклом. Только это не повод обвинять его в столь вопиющем преступлении, а также подозревать Вайсмана в покровительстве и содействии. Флинт хотел знать наверняка, есть ли в услышанном хоть капля правды. И при всех обстоятельствах что-то выяснить можно только в одном, самом неожиданном месте.

Путь был не близкий. Флинт выбрал отдалённую точку высадки, чтобы наблюдатели не догадались о его намерениях. На сегодня экс-продюсеру хватило вызова в участок, где пришлось подробно рассказывать о диалоге с Мияги, а также о мотивах, побудивших купить квартиры и «Мерседесы». Краусс не нашёл, к чему придраться. В ходе беседы он сообщил имя «Мияги-Батлера». Того звали Рассел Малиньяджи. Флинт уже знал, как использовать новую информацию, но прежде хотел решить другие вопросы. Случайная встреча с полицейским патрулём могла ему помешать. Со всех билбордов исчезла реклама «Десяти жизней». По телевизору перестали наперебой говорить о мистере Розвелле. И сам Флинт мечтал раствориться в непрекращающемся дожде.

Впереди возник жёлтый кирпичный дом. Крыльцо у второго подъезда поднималось над водой на высоту двух ступеней, но всё равно намокло из-за маленького бесполезного козырька. Флинт зашёл, дал воде стечь с куртки и поднялся на четвёртый этаж. Оказавшись перед дверью «4F», он постучал. Встреча не предполагалась как лёгкая, возможно, дело вновь дойдёт до драки. Но это не важно. Учитывая главенствующий мотив, личная неприязнь отходила на второй план.

Задребезжала цепочка, щёлкнул замок. Дверь открыл Итан Пфайффер, одетый в чёрные брюки и красную рубашку – как на пресс-конференции, куда он явился со стопкой бумаг. Щёки покрывала трёхдневная щетина, в зубах торчала сигарета, в небольших карих глазах смешивались удивление и гнев. Итан окинул Флинта возмущённым взглядом. Перед ним стоял лицемер и лжец, умело спрятавшийся за спинами влиятельных людей, из-за которых Пфайффера уволили и больше не берут ни в одно серьёзное издание. Эмоции Флинта также повысили градус, но он быстро их остудил. Пфайффер перегнул палку, заявив, что собственное омоложение для экс-продюсера оказалось важнее жизни отца. Он оскорбил, но уже поплатился. К тому же, Флинт навёл справки, ознакомился с расследованиями Итана. Несмотря на заносчивость, тот был честным журналистом. На пресс-конференции он зарвался, но лишь потому, что Флинт, уличённый во лжи, всё равно продолжал лгать.

– Чего надо?

– Можно войти?

– Проваливай.

– У меня серьёзный разговор.

– Без разницы.

– Тебя заинтересует.

– Я вызову копов.

Беседа напоминала Флинту таковую с «Мияги-Батлером» в ресторане «Cristobal Colon», только в зеркальном варианте.

– Копы теперь не любят нас обоих. И если увидят вместе…

Пфайффер переместил сигарету из одного края рта в другой и замолчал. Он не знал о текущих проблемах Флинта, но последние допросы и обыски отбили желание вновь встречаться с полицией. Звонить Итан никому не собирался. Он выглянул в коридор, убедился, что там никого нет, и открыл дверь шире.

Квартира оказалась похожей на ту, в какой когда-то жил сам экс-продюсер: небольшая кухня с барной стойкой, переходящая в гостиную с диваном, креслом и телевизором; две спальни и санузел. Пфайффер превратил вторую спальню в рабочий кабинет – комната была не заперта, там горели два округлых светильника на стене, у которой стоял письменный стол с ноутбуком, принтером и открытой упаковкой бумаги.

– Любимая рубашка? – Флинт вновь посмотрел на Итана.

– В ней лучше работается.

– Где ты сейчас работаешь?

– Не твоё дело.

Красная ткань напоминала о гневе и крови. Флинт снял куртку и направился в гостиную, уселся в кресло. Он ещё раз огляделся и достал из пакета бутылку виски, поставил на журнальный столик.

– Я не хочу с тобой пить, Розвелл.

Итан закрыл дверь и тоже прошёл в гостиную, затушил сигарету в пепельнице, но не сел. Остался стоять позади дивана.

– Я и сам не собираюсь.

– Тогда зачем бутылка?

– Мне так легче. Она как символ самоконтроля в ситуации, когда нужна постоянная бдительность, – Флинт посмотрел на этикетку именитого брэнда, будто видел её впервые. После чего поднял глаза на Пфайффера. – Я здесь не ради извинений. Я пришёл как журналист к журналисту.

Итан усмехнулся.

– Ты хоть помнишь, как это – быть журналистом? Говорить правду, обличать преступников и лжецов. Таких как ты.

– Надеюсь вспомнить, – выдохнул Флинт. – С твоим участием…

Итан сходил в кабинет, забрал оттуда чашку с кофе. Гостю он ничего предлагать не стал.

– Говори.

– Мне нужны списки клиентов «Longa Vivo».

Пфайфер насупил брови.

– Ты знаешь, что в них твоё имя. Чего ещё?

– Мне нужно проверить другие имена.

– У меня нет списков. Копы всё перевернули, забрали флешки и распечатки. Иди к Стаббсу.

– Похоже, у меня больше нет друга.

– Тебя пожалеть?