Звери до нас. Нерассказанная история происхождения млекопитающих

Как мы уже не раз видели, размер тела важен. Среди синапсидов пермского периода были первые мегатравоядные и гигантские хищники, ознаменовавшие первую «эру млекопитающих» более 250 миллионов лет назад. Но, хотя они и добрались до триаса, рептилии быстрее всего сдвинулись с мертвой точки после пермского вымирания и выросли до гигантских размеров в мезозое.

Возможно, они были хороши в своей громадности, но следует отметить, что большинство динозавров были никудышными в маленькости. Наш взгляд постоянно прикован к гигантам, и до недавнего времени мы по-настоящему не осознавали, что есть и другая сторона медали. В ходе исследования, проведенного в 2017 году⁸, ученые изучили изменения в размерах динозавров и пришли к выводу, что после достижения больших размеров большинство их групп колебалось около оптимума. Это процесс Орнштейна – Уленбека, где значения никогда не отклоняются далеко от определенного диапазона. Для динозавров этот оптимум оставался относительно высоким.

Однако в ходе эволюции динозавров время от времени происходили резкие сдвиги. Это привело к появлению нескольких очень крупных групп и нескольких более мелких. Наиболее важные и радикальные изменения затронули теропод, особенно предков птиц. Только птичья ветвь приблизилась к той миниатюрности, которой заведовали млекопитающие. Физиологические изменения способствовали появлению покровов на теле (перьев), повышению и поддержанию температуры тела, а также повышению уровня активности. Напоминает эволюцию млекопитающих, правда? Природа двинулась в другом направлении, но в конечном итоге пришла в то же место.

Считается, что такое сочетание признаков помогло птицам и млекопитающим пережить ядерную зиму массового вымирания. Обе группы к тому же заботятся о своих детенышах больше, чем большинство других четвероногих, давая следующему поколению поддержку. Вероятно, свою роль сыграла и среда обитания: млекопитающие, которые вели полуводный образ жизни или прятались в норах смогли избежать наихудших последствий. Нельзя назвать совпадением то, что береговые и околоводные птицы тоже справились с вымиранием. Если верить немногочисленным посткраниям млекопитающих самого начала палеогена, многие умели неплохо копать. Копание спасает жизни и современным млекопитающим: например, кенгуровые прыгуны (Dipodomys), живущие рядом с полигонами для испытания ядерных бомб в Неваде, Соединенные Штаты, преспокойно себе живут на периферии разрушений благодаря своим сложным норам и тайникам с едой [134].

Насекомоядность – тоже хороший способ выживания. Она обычно сочетается с небольшим телосложением, поэтому птицы и млекопитающие меньшего размера снова в плюсе.

Можно назвать много причин, по которым одни выжили и преуспели, а другие нет. Одна такая причина всегда идет рука об руку с жизнью на Земле, имя ей – чистое везение.

Что произошло с млекопитающими сразу после К-Т вымирания, все еще плохо известно. Отчасти проблема в неоднородности палеонтологической летописи. И как это часто бывает в палеонтологии млекопитающих, большинство млекопитающих раннего палеогена известны лишь по нескольким разрозненным зубам.

Большая часть сохранившихся групп мелового периода просуществовала недолго. Гондванатерии Мадагаскара были уничтожены, и колонизация изолированного острова началась с нуля, причем основными захватчиками стали плацентарные млекопитающие. Этим объясняются уникальность фауны на острове: лемуры, тенреки, хищные виверры, такие как фосса, и множество других эндемичных видов [135]. Около 90 % видов, обитающих на острове, больше нигде не встречаются, но их будущее остается неопределенным из-за разрушения среды обитания.

Многобугорчатые пересекли границу периодов и какое-то время преуспевали, но вскоре они начали исчезать¹¹. Сокращение их численности связывают с увеличением количества грызунов, но картина взаимодействия между этими внешне сходными группами неясна. Конкуренция за ресурсы, возможно, имела место, но большую роль могло сыграть изменение в составе фауны – как в случае с тритилодонтами. Появление новых видов хищников, включая плотоядных креодонтов и хищных птиц, только усугубило ситуацию. К позднему эоцену (второй эпохе палеогена) многобугорчатые исчезли.