Звери малой земли

Очевидно было, что продолжать жить под мостом стало невозможно. Это убогое место обитания даже по меркам нищих попрошаек. Летом комары облепляли нас сверху донизу, а зимой мы едва не замерзали насмерть чуть ли не каждую ночь. Поверьте мне, такая жизнь надоедает с течением времени. К тому же каждый раз, когда происходил очередной мятеж, мы лишались и мешков, которые были нам заместо палаток, и соломки, служившей нам постелями. Бунтари крушили и рвали в клочья все, что попадалось под руку. В таких случаях мы прятались по щелям в насыпи, которые никто, кроме нас, обнаружить не мог, и наблюдали, как полиция сжигает весь наш скудный скарб вплоть до последней деревянной миски и ложки. После очередного такого налета Вьюн и убедил меня, что наступила пора превратиться из бродяг в «крышу». Конечно, просто так взять и нагрянуть в первую попавшуюся китайскую харчевню с предложением за деньги защищать хозяев от других бандитов мы не могли. На каждый квартал в каждом районе Сеула уже претендовала по крайней мере одна из местных японских шаек или корейских бригад. Границы «владений» были жестко очерчены во избежание всеобщего конфликта. Мне пришлось начать с абсолютного нуля. Не было даже переулка, который я мог бы назвать своим. За мной стояла разношерстая стайка побирушек, только и умевших, что махать кулаками. Откровенно говоря, если бы мы не были в столь безнадежной ситуации, то я бы не нашел в себе храбрости потребовать денег у старого владельца забегаловки, который нам вообще ничего дурного ни разу не сделал. Тем большим был мой шок, когда монеты легли мне в руки. Старик, взглянув на меня в сопровождении Вьюна и Ёнгу по бокам, вручил деньги, опустив глаза в пол. Я пересчитал монеты и прикинул, сколько привыкли платить за «частную охрану» у них на районе, и в кафешке по соседству запросил уже вдвое большую сумму. Собственницей закусочной была дамочка в цветастой блузе и с плотным слоем белил на лице, придававших ей вид полной луны, на диске которой кто-то угольком пририсовал глаза. Я повидал достаточно женщин и девушек в Сеуле, чтобы понять, что и с косметикой, и без нее красавицей дамочку нельзя было назвать. От одного сознания того, что я обращаюсь с требованием к женщине, мне было некомфортно и стыдно. Однако она, выслушав меня, тоже протянула мне деньги, даже удостоив меня легким кивком головы.

Когда все прознали, что мы зашли на чужую территорию, произошло то, что должно было произойти: на нас напали представители других банд. При прочих равных условиях эти задиры, старше и опытнее, должны были полностью вытравить нас, но мы удивили всех – и в первую очередь самих себя – победой и закреплением прав на избранной нами территории. Мои слова, может быть, прозвучат как бахвальство, но я с легкостью ввязываюсь в драку. Как-то я даже вступил в бой один сразу с шестью парнями, вооруженными японскими мечами. В итоге – я пробил ножом левую ладонь их главарю. Я сразу подхватил на лету меч, который он выронил из правой руки, и отсек ему его же собственным оружием ухо, заметив только, что в следующий раз лишу его головы. После этого никто не рисковал бросать мне вызов. Полицейские сторонились нас и не осмеливались даже грозить расправой моей шайке.

Некоторые люди не могли скрыть удивления, когда им объявляли, что я, худосочный и невысокий, – предводитель банды и лучший боец всего района. Тогда все стали твердить, что так получилось, потому что я – сын охотника на тигров, который шел на зверей с голыми руками. В этом не было и крупицы правды, но я не спорил. В сущности, я просто быстрее остальных и знаю, как обратить силу и вес моих противников против них самих. Самое главное – я не стесняюсь тыкать всевозможными предметами в посторонних, если те оказываются на моем пути. Впрочем, мне не пришлось прибегать к таким средствам, чтобы уговорить владельца того самого китайского ресторанчика сдать нам «в аренду» подсобку. Точно таким же образом я обустроил маленькими группками в округе всех товарищей.