Звери малой земли

Как-то вечером, уже после того, как Ёнгу и Вьюн оставили его, Чонхо натолкнулся на товарищей за ужином в китайском ресторанчике. Они были в том приятном состоянии подпития, всегда возникающем среди давних друзей, которые оказались в месте, окутанном душевными воспоминаниями. Это ощущение напоминает чувства, которые охватывают человека, усевшегося на траву, чтобы встретить надвигающиеся летние сумерки. Сначала ты пребываешь даже в некотором блаженстве от такого времяпрепровождения, но чем дольше тянется ночь, тем сильнее удовольствие оборачивается необъяснимой печалью. Все они были еще очень молоды, но Чонхо явственно чувствовал, что его друзья многого добились в жизни. Ёнгу был отцом дочери и ждал еще одного малыша. Вьюн умудрился накопить достаточно денег, чтобы открыть хозяйственную лавку неподалеку от заведения Ёнгу. Чонхо не тянуло ни к тому, ни к другому занятию. Но он бы ощутил полное счастье, если бы смог построить что-то совсем небольшое, но реальное вместе с Яшмой. Его ошарашила мысль, что он ее вообще не видел месяца три. Когда он был у нее в последний раз, ему показалось, что у нее появился новый мужчина, и после встречи с ней он ощутил себя хуже, чем до визита. Эту специфическую форму самоистязания он не собирался больше применять на себе.

Попрощавшись с друзьями, Чонхо отправился в одиночестве покурить и подумать на все тот же каменный мост над каналом. Облокотившись о перила, он вытащил из внутреннего кармана пиджака местами потускневший серебряный портсигар. Гравировку становилось все сложнее разобрать. Но он все же пробежался пальцами по плавным бороздкам, чтобы убедиться, что надпись по-прежнему сохранилась. Время сглаживает все, но и оно не способно стереть все подлинное.

Иногда Чонхо захаживал в низкопробные закусочные, в глубине которых ожидали женщины, готовые удовлетворить его нужды. То были не куртизанки, а рядовые шлюхи, которые за определенную сумму были готовы возлежать с кем угодно. Но они нравились ему, и он даже вожделел их. К одной совсем молоденькой девушке – ей было едва ли 18 лет – он ощущал почти братское сочувствие вперемешку с телесным влечением. Эти похождения не казались Чонхо изменой в отношении Яшмы. Так он сохранял для нее в течение продолжительного времени лучшую часть себя. Так что это можно было назвать в определенной мере испытанием веры. Чонхо поразмыслил, не сходить ли ему повидать ту девчушку. Было бы здорово оказаться в чьих-то объятиях на некоторое время. Но, потряся головой, он прогнал от себя эту мысль.

На него вдруг снизошло понимание, что он вообще никогда не говорил прямо Яшме о своих истинных чувствах. Возможно, она даже знала о его отношении к ней, но отказывалась это признать. Впрочем, столь же вероятно было и то, что она его не воспринимала в таком свете, но теперь бы осознала, что у нее постоянно было перед глазами. Когда он прибыл к ее дому, горничная сообщила, что барышня еще не возвращалась, и попросила его подождать у ворот. Он решил постоять на свежем воздухе, где ему дышалось немного легче.

На Чонхо был только зимний костюм, одна из двух его рубашек и старое пальто. Зато все было вычищено, выглажено и накрахмалено горничной Мёнбо. Никто бы не мог принять его за грязного беспризорника или бесприютного изгоя. Некоторые женщины, проходившие мимо, награждали его взглядами, полными дружелюбного любопытства, что в некоторой мере усиливало его чувство уверенности в себе. Он наконец-то был готов признаться ей во всем.

* * *

Яшма тем утром отбыла на площадку близ реки Ханган, где снимали новый фильм с ее участием. У воды было холодновато и ветрено, да и она сама себя чувствовала неважно. Между дублями партнер поинтересовался, все ли с ней в порядке.

– Я немного устала, но все будет хорошо, – ответила она.

– Сегодня слишком холодно. Сочувствую, что тебе приходится стоять здесь в одной блузочке, – отметил он с улыбкой, которой мужчины обычно хотят сказать: «Да, я беспокоюсь о тебе».

Яшме было известно, что она нравилась партнеру по фильму. И хотя она не предполагала когда-либо ответить ему взаимностью, ощущение его неизменной заинтересованности сразу придало ей новых сил.