Звери Стикса. Часть 2. Мемориум

В комнате кто-то был. Она это чувствовала. Лежала, не дыша на спине, и боялась слишком громко хрустнуть ресницами.

«Нельзя сбиться с дыхания, – думала она, чувствуя, как ледяные пальцы ужаса сковали горло. – пусть думает, что я все еще сплю».

С величайшей осторожностью она осмотрелась в темноте. Окно открыто, легкий тюль слегка колышется. В озере тихо переругиваются самые запоздалые лягушки – остальная живность уже заснула. Мертвый час, час быка… видимо около четырех. На потолке оранжевые и красные тени от горящей над входом вывески. Ночь уже не такая плотная. Воздух пронизан еще не видимыми, но ощутимыми холодными нитями тумана. Небо неуловимо прозрачно и с каждым мгновением становится светлее. Она повела взгляд вниз, в глубь комнаты. В голову закралась мысль о том, что возможно, ей придется заглядывать под кровать, но она отогнала ее, как только смогла быстро.

Вот.

Вот оно. Не померещилось. Темное пятно, глыба чего-то в углу возле двери…

Кира судорожно думала, как быть и прикидывала, как быстро сможет выскочить в окно. И как высоко лететь.

Оно шевельнулось!

Кошка почувствовала, как дыхание ее совсем застопорилось.

Густая тень в углу медленно выпустила вверх щупальце… и щелкнула выключателем.

Зажегся свет. Фауст, щурясь, развалился в кресле со смутно знакомой книгой в руках, а щупальцем была, естественно, его рука.

– И чего ты так сопишь?

Кошка с облегчением выдохнула и даже слегка взвыла от пережитого страха.

– Ты! Я чуть не описалась от страху!

– Ну что ж, ты? Надо было. Авось те, кто на тебя тут глаз положили, одумаются. Решат, что ты умственно отсталая.... Тебе за клеёночкой сбегать? – устало отозвался пес в своей обычной манере.

– Пшел к черту, – беззлобно буркнула кошка, и потом вдруг встрепенулась. – Ты вообще охренел! Что ты тут делаешь посреди ночи?

– Э… – обескураженный пес даже не нашелся, что съязвить от таковой наглости. Он недоуменно развел руками, как бы демонстрируя кошке великолепные и безграничные пейзажи ее неправоты. – Это моя комната, вообще-то.

– Да!? Ой! – наконец Кира нашлась и присмотрелась. Несмотря на введшее ее в заблуждение цветастое одеяльце, комната действительно была псова, строгая и без излишеств. – Ой… Фауст, извини. Я… Я заснула?

– Заснула. И не переживай, спи дальше.

– Да нет… и так разлеглась тут, место твое заняла, – смутилась кошка и начала медленно собирать в кучу одеяло.

– Нет, не уходи. На самом деле хорошо, что ты тут задрыхла. Я хочу сказать, что будет лучше, если ты будешь у меня на виду. Особенно когда спишь.

– Тебе так… нормально? Точно?

Кошка изобразила колебания. Но от Фауста не укрылся крохотный, робкий и сдержанный вздох облегчения.

– Расслабься. Если бы ты не подразумевала возможности заснуть здесь, ты б и не пришла.

Для подтверждения своего намерения, пес дежурно улыбнулся, кивнул, как бы прощаясь, и выключил свет. Кошка еще какое-то время посидела столбом на кровати, затем медленно улеглась, шурша одеялом. Когда ее глаза привыкли к темноте, она рассмотрела, что телохранитель как будто бы углубился в чтение книги.

– Спи. Я буду рядом,– еще немного погодя сказал он.

*       *       *

«…Современная теория ЖИЗНИ и СМЕРТИ представляет собой эталон дихотомического подхода к явлениям в науке. Я напомню, что эта концепция постулирует, что ЖИЗНЬ – есть активная энергия, имеющая направление и количественное значение. А СМЕРТЬ – это состояние тела, когда в нём не остаётся жизненных ресурсов. Т.е. сегодня принято считать, что СМЕРТЬ – есть тьма, отсутствие ЖИЗНИ. Однако для общего развития вы должны знать, что есть и альтернативные теории. Одна из них предполагает, что СМЕРТЬ – это тоже активная энергия, имеющая количественное значение и направление. В этом учении энергия смерти – как соль. Она кристаллизуется в теле по мере того, как оно живёт. Накапливается по чуть-чуть, особенно в опасные для жизни часы, во время болезней, при сильных стрессах, во время депрессии и унынья. Когда её концентрация превышает определённый лимит, критическое количество, то тело умирает, так как ЖИЗНЬ и СМЕРТЬ по сути своей хоть и не противоположны, но несовместимы. СМЕРТЬ вытесняет связующую компоненты личности ЖИЗНЬ, словно противоположно заряженный магнит. Критика данной теории очевидна: не существует приборов, которые могли бы замерить количество этой самой СМЕРТИ, т.е. фактически её существование не подтверждено. Однако в пользу учения говорит то нескончаемое количество случаев, когда человек по всем законам биоэнергетики должен уже умереть, но продолжает жить, не уходя в отрицательный баланс (о нём мы поговорим позже). Любопытно, что теория не предполагает чёткого ограничения количества СМЕРТИ, которое может выдержать тело, напротив, утверждаются широкие индивидуальные различия и даже рассматривается вариант энергетической подмены ЖИЗНИ на СМЕРТЬ в качестве связующего звена энергий личности. Данная теория называется в литературе теорией Активной Смерти, но вряд ли вы часто встретите…»