Звери Земли

Разумеется, метод ее весьма отличался от общепринятого. Иглу Тигренок держала не в своих подушкообразных пальцах, а в каком-то инструменте наподобие щипцов или зажима. Игла тоже была необычная – не прямая, а изогнутая в виде полумесяца, к тому же с разрезным ушком: заправить в нее нитку было значительно легче, но все равно Лия выполнила эту операцию другим специальным инструментом…

Шила она, конечно же, медленнее, чем швея с обыденным устройством пальцев. Но шов, насколько я мог судить, получался ровный и прочный.

– Где ты раздобыла все эти причиндалы?

– Иглы – хирургические, их здесь было много – на операциях использовали однократно, потом разрешали брать. Вот это – иглодержатель, тоже хирургический, я его, стыдно сказать, попросту стащила у медиков… А вот эту штуку привез мне твой отец из-за Периметра, она придумана для людей с артрозом и с другими нарушениями моторики пальцев. Но ведь ты, Питер, кажется, хотел поболтать? Расскажи мне про Хармонт… Я почти его не помню, воспоминания какие-то смутные, как о давних снах…

Начинаю рассказывать, стараясь, чтобы мой рассказ не слишком противоречил постулатам здешней религии… В основном живописую окружающие Зону леса – там и вправду есть где порезвиться женщине-тигрице, долгие годы прожившей взаперти на Новой Голландии.

Говорю, а в голове вертится мысль: зря затеял это испытание… Да и первое, на площадке для велотриала, – наверное, зря.

Лия сидит слишком близко… И ее легкий будоражащий аромат кружит голову все сильнее и сильнее…

Феромоны, вспоминаю я термин. Эта штука называется феромонами и бьет мимо сознания, прямиком по центрам мозга, отвечающим за половую активность.

Интересно, Тигренок сама-то понимает, что с ней происходит и как «это» воздействует на окружающих?

По счастью, моя возня с оружием завершается – два более-менее боеспособных автомата собраны, не понадобившиеся детали отправляются в коробку.

Сворачиваю рассказ о Хармонте и отправляюсь со свечой на кухоньку, поставить чайник на спиртовку… Заодно выпиваю залпом стакан холодной воды. Наваждение постепенно отпускает.

Когда возвращаюсь, Лия говорит, кивнув на автоматы, лежащие на краю стола:

– Ты завтра, Питер, спили с одного из них спусковую скобу. Для меня. Я ведь изрядно стреляю… Поверишь на слово или устроим новую проверку?

Заверяю, что верю ей на слово. Хватит с меня проверок… Напроверялся.

Для поддержания разговора спросил про ее браслеты, про фенечки… Тигренок тут же оживилась, видно было, что тема ее увлекает.

Рассказала, что плетение – традиционное занятие индейских женщин, а она, если я не забыл, происходит из семьи коренных жителей Американского континента.

Научилась искусству создания браслетов-оберегов Лия еще в детстве, от бабушки, и с тех пор не забывает. Многое позабыла о тех временах, но не это…

Плетет она фенечки не только и не просто как украшение – это амулеты, изготавливаемые по строгим правилам. Например, те, что были на ней днем, уберегают от предметов, брошенных во владельца браслета (и от летящего свинца, и от летящих шприцев тоже), и результат я мог сегодня видеть… Да, она во все это верит… Ну… почти верит…

И амулет мне, конечно же, она подарит. Но позднее, его еще предстоит сплести, здесь все тонко и сложно, что попало раздаривать кому попало нельзя.

– Ну вот, все готово, – говорит Тигренок чуть позже (пока она завершала работу, повествуя по ходу дела о своем хобби, я сидел от нее подальше, в кресле на другом конце комнаты). – Я, кстати, еще и вышивать научилась… Но не вышиваю, не понравилось. Фенечки делать интереснее…

– Ведь это адский труд… – говорю я. – С твоими-то… хм… руками… все эти рукоделия освоить… Зачем?

– Я хочу быть человеком, Пэн. Я хочу быть обычной нормальной девушкой, понимаешь ты или нет?! Ну, может, не совсем обычной… Я, между прочим, и готовлю неплохо, хотя практика появилась только сейчас, но получается вкусно. По-моему, из меня будет идеальная жена… Ты как считаешь, Питер?

Я тогда не понял все смыслы, что она вложила в свой вопрос. И сдуру подтвердил: да, конечно, жена из тебя будет на загляденье…

* * *

Проваливаясь в сон, я надеялся, что наконец-то отдохну. Как бы не так, приснившееся вымотало не меньше, чем заполненный хлопотами день…

Обычно я сны помню крайне редко – едва проснусь, тотчас же забываю. Той ночью случилось одно из немногих исключений.

Снился мне Кенсингтонский сад… Наверное, он. Условный, разумеется, мало схожий с тем, что служит местом отдыха для жителей Лондона. Однако я видел во сне типичный садово-парковый пейзаж, видел озеро с островом и решил: Кенсингтон. Самое подходящее сновидение для Питера Пэна.

Сад был пустынен, ни одного посетителя. Однако гулял я в нем не в одиночестве – в компании ублюдка по прозвищу Плащ.