Звезда Аделаида - 2

- Что?! Сия женщина, коя должна по праву высокого происхождения принадлежать тебе… Ты отдаёшь её мне, недостойному полукровке? Как же такое может быть? Но это же обман недостойный, подлог!

Северус удивился про себя реакции брата на известие о возможной и, видимо, желанной для него женитьбе и погрузился в грусть и печаль, неснимаемые никоим заклинанием, хоть «светлым», хоть из Тёмных Искусств.

Значит, Квотриус полюбит женщину и покинет его, Сева. Зачнёт наследника, а Снейп был уверен, что первенец должен оказаться мальчиком, он не знал, почему, но уверен был. Род Снепиусов продолжится, а Квотриус перестанет, наконец, быть геем. Насовсем. Навсегда перестанет приходить к брату своему старшему, дабы утешить того от занятий лингвистикой с Гарри.

Ну да, к этому всё и идёт - Квотриус уже не удовлетворяется своей ролью в их интимных отношениях, из-за чего младший брат и дулся на Северуса всё это время - в итоге, больше полумесяца. Да, больше полумесяца, наверное. Ибо Северус потерял счёт дням ещё в той тряской колымаге, уж конечно, без каких-либо рессор, в корпусе колесницы, в дневных, каждодневных привалах на скудную еду, кою отдавал он Гарольдусу, и длинных, пока не рассветёт, мучительных ночах с неприступным братом. Да и не до любови там, на обратном пути, было измождённому Северусу. Ему бы хоть как-нибудь согреться об ставшую костлявой, как и весь Квотриус - остов, обтянутый кожей, спину брата, похожего на Умертвие живое ещё покуда.

Да, наверное, мачеха прошлась и по косточкам Нины, и по ставшему уродливым, а прежде бывшему писаным красавцем, пасынку, но не в её злых словах дело. Квотриус сам не восхотел видеть брата. Но Снейп не винил его, нет. Квотриусу, скорее всего, даже не передавали слова высокородного брата, приказы и просьбы прийти. Вот высокорожденный брат и умирал от голода, жажды и сопутствующего им хлада в одиночестве. Одиночные визиты Папеньки, в коих он отрывочно сообщим матримониальные планы касаемо законнорожденного погибающего на его глазах, сына и несколько визитов внезапно располневшей за время их отсутствия Маменьки... Всё это не в счёт. А брат - бастард и мучался в одиночку, онанируя по ночам и исходя воплями на весь дом, однако не приходил. Неужели же Квотриус так комплексует по поводу своей несчастливой внешности, «нестроения», как он говорил, тела и только? И это всё о нём Подумаешь, лицо потускнело и превратилось в череп, обтянутый кожею!

- Вот женится, и пусть с ним жена мается, с красавцем-то этаким…

А я злой, причём весьма, и на Папеньку с его: «Сын мой высокородный и наследник, приял ты обычаи ромейские, патрицианские. Штанов своих варварских не носишь боле. Через месяц станешь всадником, уж об этом не беспокойся… Покровители мои... и тэ дэ!«А штанов не ношу я постольку, поскольку раздели меня рабыни - знахарки по высшему образцу, ну, извиняюсь, по патрицианскому обычаю. Я же был не в том состоянии, дабы противостоять женщинам назойливым».

Как будто я беспокоюсь, я и без ваших титулов - граф. А потом от Паеньки нежданное-негаданное: «Ну, хорошо, оденься хоть в варварские штаны свои невиданные, не из оленьих шкур, кои варвары - бритты носят. Но молю тебя, прими в супруги себе девицу чистых ромейских кровей, голубицу непорочную Сабиниус Адриану Ферликцию, раздели с ней Пенаты и Лары». Я его оборвал, разумеется, да даже почти в грубой форме, передав уж какую угодно, только не непорочную, девицу брату своему названому. Я женщины не хочу, а ему не привыкать - не всё же с Каррой трахаться, этой жирной, старою развалиной. Пусть натешится молодым, свеженьким ещё, ,можно сказать, почти не тронутым ни на одной домашней или же публичной оргии телом.