Звезда Аделаида - 2

У меня появился второй-который-я, и он живёт сам по себе, без меня, отздельно, жрёт от пуза вместе с остальными рим-ла-нх`ын-ин-а-ми вкусное мясо. Наверняка, такое же, каким кормил меня на земле Истинных Людей Сх`э-вэ-ру-у-с-с. Я уж подсмотрел втихаря за ихними жрачками. Два али три пальца раз подглядывал.

Оно такое жирное, аж рот обмазывает изнутри, и язык жиром покрывается, когда оно самое вкусное - холодное. Но и горячую жратву я тоже очень люблю - кашу из ячменя с бараньим жиром, к примеру. Ею меня кормили в другом х`нарых`, а не в этом очень большом х`нарых`, с двумя землями и двумя крышами. А там были одни только мужчины - рабы. А ведь ячмень - это ж еда Истинных Людей!

Не-э, я точно живой, мне же жрать щас охота, аж жуть, как много пальцев раз, даже рук раз!

А в этом очень большом х`нарых`, вот странное дело, внизу рим-ла-нх`ын-ин-ы ходят по утоптанной, как на стоянке Истинных Людей, земле, а где живу я - один в большом месте для одежд и спанья, земли под ногами нет, а есть камень. И стены, и крыша - всё из камня! Ни одной шкуры нет, земли под ногами нет!

Значит, всё-таки, из камня можно строить х`нарых` и даже очень большой, как мне приснилось или привиделось наяву с открытыми глазами. Со мной бывало, что и привидевылось. Нет, как-то не так, но не знаю, как правильно сказать. И это был волшебный, как говорил Тох`ым, «за-мо-кх`", Х`о-гх`ва-р-т-с. Фуф, ну и мудрёное название - язык сломаешь, пока выговоришь. Да даже подумать такое слово трудно! А я вот подумал. Ну, не молодец ли я?

А теперь вот я сижу вторые ночь-день без жрачки вообще. Мне ж не привыкать, только вот обидно, что второй-который-я за меня живёт, нет, даже вместо меня и у Сх`э-вэ-ру-у-с-сэ в ногах спит. Вот что погано! Эх, и зачем мой Тох`ым - Тх`ом превратился в этого Вол-де-мор-тх`э, а я не подождал Сх`э-вэ-ру-у-с-сэ на выручку! Он ведь появился, сказал что-то по-неродному, и Тх`ом распался в прах, а тот исчез, словно ветром сдули. Да и ветер, вроде, был. Не помню ничего, всё в глазах почернявело, нет, не так, но я, твою мать, опять не знаю, как правильно! Да ничего я не знаю, как будет правильно и Сх`э-вэ-ру-у-с-с ни за какую кашу из овса не даст мне баранью лопатку! Здесь все говорят на этом жёском, как моя высокая лёжка, языке, которого я ни слова не знаю. Даже с рабами говорят, и те - вот умники нашлись на мою жопу - все, как один, разумеют эту колючую речь. А как рабы много-цветов, красиво одеты в рубашки, а женщины - так на тех, вообще, ткани не пожалели.