Звезда Аделаида - 2

Северус беззастенчиво и упоённо, прямо, как перед Волдемортом, лгал. Вот только нужды закрывать свой разум от продавливания извне, и его сканирования на правду и ложь не было.

- Не довольно ли тебе этого?

Да, и не забудь, прошу о нужном мне - двух простынях и, да, нельзя ли было бы принести покрывало некое для меня? Не то мёрзнет тело моё исхудавшее под простынёю одною немилосердно.

И… как бы мне… Впрочем, сие подождёт. Пока.

Северусу нужно было по малой нужде выбраться на двор, он и проснулся-то от этого чувства, иначе проспал бы ещё, самое меньшее, часа два. Но говорить об этом с Вероникой он раздумал, стесняясь на самом деле чужой и чуждой ему женщины. Вот придёт Папенька или, лучше, Квотриус, тогда и выведет страждуще…

А зачем маяться-то? Есть ведь камерный раб. Он - пикт - полукровка, маленький, но уж больно сильный, как все пикты. А этот своей низкорослостью и общим сложением явно в мать пошёл. Вот и отведёт Господина своего в отхожее хозяйское место, а после обязательно поддержит, чтобы не свалиться от слабости и усталости на обратном пути.

«Не надо стесняться раба своего», - ну сколько Северус может вдалбливать это себе. Видимо, вечно. Однако, нужда подпёрла и стало уже не до этических соображений. Припёрло, а надо же ещё доковылять.

Ну ладно, пусть отведёт, но Снейп твёрдо решил внутри вонючего домика уж самому как-нибудь, как милостивые, прекрасные боги позволят, управиться.

Однако надо подождать, пока его не оботрут розовой водой, а в вынужденное, но столь желанное отсутствие, ещё и перестелят ложе.

Наконец, можно было пойти в уборную, а то Северусу водичка и да ещё и бульончик вдобавок покоя ну никак не давали.

Профессор был лёгок, как первый махровый падающий, но не долетающий до земли, снежок, идти ему было трудно, но желание было ещё сильнее. Проходя мимо опочивальни Квотриуса, он заметил на четверть, а то и меньше приоткрытую дверь и миски из-под еды в дверном проёме.

Значит, опять ушёл в затворничество. Ничего, высокородный брат навестит его на обратном пути, заодно приляжет на братском ложе, он же почти чистый, Сев, а то, кажется, до своей комнаты ему без такой необходимой передышки не дойти.

… И Северус, так и не расставшийся со своей деревянной палочкой - страшным оружием - которого раб услужливо и подобострастно, на всякий случай, чтобы на Распяли ненароком, поздравил с облегчением, спокойно вошёл к Квотриусу. Тот лежал на ложе в одном из самых уродливых своих воплощений, а Северус почувствовал вдруг нестерпимую боль во всём теле, как от Crucio.

Он не устоял на ногах, а повалился, вымытый розовой водою, на земляной пол и стал корчиться в страшных судорогах, ощущая уже подзабытое чувство, словно мириады невидимых иголок оказались воткнутыми во все нервные окончания. Но по привычке, ещё не утерянной, он не закричал, а стал пропускать боль сквозь себя, так и молчал в почти бессознательном от боли состоянии, на грани болевого шока, таким сильным оказалось это подобие Круциатуса. Покуда кто-то особо добрый из «подельников» в Ближнем Круге - а кто же это мог быть ещё? - не остановил действие второго Непростительного.

Северус с трудом открыл глаза - он был в какой-то довольно большой комнате с белёными стенами из кирпичей, на одной стене было намалёвано какое-то страшилище с выпученными глазами, обымающее чёрными крыльями вроде бы бездыханное человеческое тело. Потолок непривычно низко нависал над головой. На чей-то замок или мэнор совершенно непохоже. Вдруг кто-то, наверное, какой-то извращенец, нежно поцеловал Северуса в уголок губ.

Ба! Да это же возлюбленный братец Северуса так развлёкся с высокорожденным братом своим, что тот и тела собственного не чувствует! И опочивальня его, со страшилой Морфеусом! Вот дела! Даже память ему отшибло, одна в жизни радость, хоть ненадолго…

- Квотриус, ты… таким расчудесным образом всех нежданных гостей потчуешь? А, может, и жданых? - откомментировал Снейп, как только к нему вернулась возможность говорить.

- Все домочадцы уже знают, что так я встречаю вошедших без разрешения, - жёстко ответил брат.

- А вот я, лёжучи на одре и болея из-за тебя, между прочим, не знал, что в доме моём завелись порядки новые. Что сие за вольности, брат мой Квотриус? Что позволяешь ты себе в моём пока ещё доме?! Вот станешь Господином дома, когда я… уберусь отсюда с Гарольдусом на веки вечные, может, и пожалеешь тогда об этой своей выходке…

- Опять ты о нём! О человеке сём, настолько свободном, что перепачкал всю постель тебе. Так ты горячо любился с ним, что не заметил даже приличного такового слоя грязи на пенисе его?! А, случаем, не обнаружил ты, что не хватало вам, к примеру, меня, дабы стать третьим, но не лишним в вашей страстно любящей паре?!