Звезда Аделаида - 2

- Сабиниус Вероний. Знай же - ни в коем случае обижен я на тебя, о высокорожденный патриций Снепиус Северус Малефиций, за неупоминание имени моего, ибо все мы - шестеро братьев - весьма схожи друг с другом обличиями, и вполне мог ты перепутать меня с моим братом - близнецом Верецием, возлежавшим со мною рядом на первом семейном пиршестве, когда ты ешё удалился от всех наскоро, но разве «наскоро» покинул ты родственников своих новоприобретённых и родителей, ибо на протяжении часа с лишним да каким, удалился зачем-то к недостойному внимания сводному брату - бастарду своему. Уж не любови ли вы предавались?

Тут заговорил густым басом самый старший из детей Верелия - дебелый, как и все младшие Сабиниусы, брат Фромиций:

- С вестию благою посетили мы дом твой, приведя пред очи твои, о Господин дома сего, невесту твою, да чтобы проделать всё необходимое по закону благородному ромейскому - соблаговоли же побеседовать с ней, соединить руки и поцеловаться, как велит обычай помолвки. И молюсь я благословенным и милосердным богам отцов и прадедов наших - да не скажешь ты, увидев сестру нашу прекрасную, единородную, - тут Фромиций как-то замялся, но гордо вскинув голову - сказалась гордая кровь патрициев - продолжил, - чрезмерно жестокие словеса, расторгающие очную помолвку вашу.

- Нет, не жесток я от роду, хоть и жил я среди мстительных и злопамятных, не сдержанных ни на эмоции, ни на слова варваров - бриттов. Однако, кормили они меня лишь до наступления двенадцатилетия, после же удалился я от варваров сих, словно бы по наущению богов милостивых, о коих не ведал, видно, по мольбам отца своего, а позже - стал я иным, с усердием почитающим богов прародителей моих пречестных. Но словом высокорожденного патриция клянусь («Ещё не облобызавшись с курносой невестушкой»), будьте уверены, не скажу я: «Твоими словами не воспользуюсь», ибо твёрд я в решении своём заключить союз священный с девицею невинною, аки голубица, ждущую супруга своего, чистоту ненаглядную ради него, единственного соблюдая, как вещал неоднократно о невесте моей достойной высокорожденный отец ваш - волхв исключительно великий, умелый во всём, живущий благодаря магии много долее, нежели простецы. Инако говоря, с патрицианкою высокорожденною, оказавшеюся ещё и на счастие моё, и чаровницею прелестною. Ведь уже узрел я образ красавицы сей («Да уж, красотка хоть куда! Посмотрим, какая из неё на самом деле «чаровница» в обоих смыслах слова!») на камее, коя дарована была высокорожденному патрицию и отцу моему высокорожденным отцом и кудесником преизрядным вашим.

- Позволено ли нам будет узнать, о Снепиус Северус Малефиций, - пафосно начал Вероний, - кто есть пришлец сей, верно, из страны иной, ибо не видал никто из нас, ромеев высокорожденных, глаз цвета такового и черт лица неромейских, но и не варварских, стоит заметить?

Это заинтересовался любопытный брат помладше, старший же скорчил непередаваемую мину презрения по отношению к собственному брату, ибо любопытство не пристало истинным, чистокровным ромеям.

- Се есть гость мой, и прибыл он с Западной стороны, от того-то и глаза его зелены, как трава острова того, обильного пастбищами тучными и не имеющего на земле своей разнотравной, холмистой, местами гористой даже, ни единой змеи, будь то ядовитая гадюка иль уж безвредный. То деяние по изгнанию змей, диавольских отродий, с целого острова Эрин - то есть самонаименование острова сего с мягким климатом, приписывается маггловскому христианскому святому Патрику некоему и двенадцати его «апостолам», крестившим народ Эрин два века тому назад. Даже ящериц змееподобных, ног не имеющих, не содержит земля та плодородная, особливо для овечьих пастбищ пригодная, до сих пор независимая от владычества ромейского, но своих королей династии старинные и достопочтенные имеющая. Историю сию вы оба, патриции образованные, многознающие, конечно, ведаете.

Профессор напрягался изо всех сил, дабы говорить в старинном штиле, коего придерживались Сабиниусы, хоть и не отдавал себе отчёта, зачем он так выпендривается. Можно же с лёгкостью говорить - а-а, даже простецкими в хорошем смысле слова, но пригодными для слуха выражениями Папеньки.

Но Северус вовремя вспомнил выражение невыносимого презрения к недавнему по меркам долгозаживуна Верелия, пришлецу на остров и вояке, даже уже такому старому, заслуженному и именитому. Однако сей полководец, усмиривший множество племён варваров, вот беда-то какая, непоправимая, обида смертная, кровью не смываемая, не был волшебником, но только простецом.