Вообще-то я, как декан самого увлекающегося амурными похождениями, разумеется, только между своими, благородненькими, не порочащими честь самого славного и закрытого Дома, видел много ранних беременностей. Зачастую мои специально разработанные зелья «для набедокуривших грешниц» без вкуса и запаха, подливаемые - мало требовалось-то его им - прилюдно за завтраком под предлогом излишнего малокровия и астенического синдрома бесчестным девицам в стаканы с тыквенным соком, по письменной, нотариально заверенной и хранящейся у меня в тайничке в стене, просьбе родителей юных чаровниц, не желавших огласки, хотя лично я с них ни кната не брал, борясь за репутацию моего славного и… честного факультета из не присущей мне филантропии, выкидывали нежеланные, непрошенные плоды в школьные унитазы, да и дело с концом, а концы - в воду.В прямом смысле. Ну, поболит матка дня два-три, и всё - они ж совсем ещё молоденькие, мои «грешницы», вот и проходят у них все болячки быстро и почти незаметно, как у животных. Но парням, обесчестившим очередное «дитятко» женского пола, почти совершеннолетнее, я всегда строго выговаривал. Хватало им, парням, в смысле, хоть и ненадолго, но я же - очень строгий декан и преподаватель - мне просто необходимо было провести с напаскудившими мальчишками «разъяснительную беседу»…
… Но Адриана, хоть и, наверняка, вся затянута-перетянута зоной* , остаётся чрезмерно полной и… как это не смешно - а мне, отчего-то смешно, видимо, из-за того, что я подозревал о такой вот именно «изюминке» у невестушки, уже беременной. От кого же? Нет, беременна ещё не критично, месяц четвёртый как. Интересно, очень ли ей стыдно показываться мне, её наречённому жениху, за считанные дни до уже назначенной свадьбы? Или её отец со своими давно устаревшими благородными идейками о святости церемонии обручения невесты и её нерасторжимости, считает, что я или, положим, между нами с братом, Квотриус, будем и у замужней матроны прикрывать своим именем и статусом её «внеплановую», от чужака какого-то неизвестного, беременность?