Звезда Аделаида - 2

Никому из Ауроров, кроме нескольких так и не не потравленных, самых умных аналитиков, не пришло в голову, что исполнитель заказа был взят откуда-то со стороны и до сих пор жив, хотя, скорее всего, покусан «Волками позорными» и скрывается от колдомедкомиссии, чтобы не загреметь… известно, куда - да в ту же резервацию. Но Ауроры - оперативники даже к собственному стыду, правда стыд их был подтверждён практически полным увольнением отдела из штата Аурората без какого-либо пособия, не сумели отыскать и переловить даже самих террористов до того, как они нагло, официальным способом, как порядочные волшебники, проникли в Министерство магии.

У «Волков позорных», лишь только обретающихся тогда преспокойно в человеческом обличии, были же волшебные палочки, их преспокойно отобрали, взвесили и отложили куда надо. И пришли они явно по одному-двое, а не той кучною толпой, которой ввалились в кабинет мини-и-и-стра ма-а-ги-и. До этого оборотни на редкость тихо заели человек пятнадцать, в «предбаннике» - приёмной - уже в образе волков с человеческими мозгами. Значит, отлично понимали, что делают… и всё равно делали. В Аурорате новобранцы - оперативники с наилучшими рекомендациями из райотделов Аурората, рассыпанных по всей магической Британии, по обоим островам, бились в поисках изготовителя зелья, а как же, искали, но… как-то неумело… да и неохотно, и без надлежащего рвения. Это же всё равно что магглу метлу, которой он двор свой сраный метёт, Accio призвать. А вдруг прилетит? «Призовётся?».

Глава 82.

А в это время старый профессор Зельеварения Гораций Слагхорн напивался приятно сладеньким газированным крюшоном в память о почившем друге Альбусе, пускал ветры от старости и газировки и заедал печаль сладостями в ещё больших, чем обычно, просто колоссальных количествах. Впрочем, у студентов профессора Слагхорна, к счастью, сейчас были такие долгожданные за первые пол-года, дли-и-нные рожде-е-ественские кани-и-икулы. Вот.

Не то бы он, ей-Мерлин, взял бы отгул за свой счёт, чтобы восстановить, во-первых, баланс сахара в крови, а во-вторых - изрядно потрёпанные нервишки. Ведь он пережил настоящий шок, оказавшись выкраденным уже на самом на подходе к Хогсмиду, можно сказать уже в самой деревне волшебников, неподалёку от её центра, чтобы успеть в магазинчик мадам Паддифут закупиться сладостями на выходные, а затем преспокойно аппарировать домой, оборотнями с волшебными палочками наперевес… и засунутым в какое-то подобие алхимической лаборатории.

Здесь, правда, всё так и сверкало чистотой и белизной, режущей подслеповатые глаза профессора, отчасти, из-за невиданных мощных круглых светящихся шаров, создававших неестественно яркое освещение. Это после привычных свечей-то. Глаза пока попривыкли, пот холодный от маковки по спине стёк до самых семейников, а тут и они стоят, вервольфы, значит, и ласково так просят под угрозой, страшнее, чем смерть - быть укушенным, сварить им модифицированное Аконитовое зелье. Да, именно модифицированное - вот наглецы!

Эти наглецы были хорошо осведомлены о том, что профессор Снейп - лучший изготовитель сего изобретённого им самим зелья - да не украсть же одному зельевару идею у другого - модификатора известного и изготовленного опять же Северусом Снейпом простого Аконитого зелья! Таким талантливым… был! - пропал без вести около семи месяцев тому. Пришлось, видите ли им, бедняжкам, пользоваться услугами второго зельевара Хогвартса, который, по их сведениям худо-бедно, но приготовить данное зелье сможет, так как ежемесячно снабжает таковым хогвартсовского, единственного на все школы магии и волшебства, оборотня. И о профессоре Люпине эти бестии каким-то образом - обыкновенным чудом? Не верится! - но прознали.

Гораций теперь, за последним стаканом крюшона и предпоследним пирожным, стал, верно, от излишка сахара в крови, обмусоливать идею о том, что и выдал-то его именно профессор Люпин, связавшись где-то с друзьями по жизни нечеловеческой, с которыми он поддерживал контакты всю разумную жизнь с тех пор как сам… таким заделался. Но, подумав об этом с час-другой, упившийся крюшоном до поноса, впрочем, не помешавшему ему радоваться съеденным и… выпитым - вот бы на два стаканчика меньше, и всё было бы в порядке! - и объевшийся впервые за долгую счастливую жизнь до отвала сладостями, Гораций решил по-доброму. Нет, Люпин не был предателем. Куда ему, объедаемому-обкусываемому-обжираемому самим собой каждое полнолуние с тех пор, как исчез в никуда его гениальный собутыльник, на трезвую-то голову помнивший все необходимые заклинания при варке модифицированного Аконита - вот счастливчик какой, да молодой ещё он, Северус-то! - делиться таким «счастьем» с «Волками позорными».