Звезда Авроры

– Мой народ разделен на пять групп, каждую мы называем кликой. Плетельщики. Работники. Наблюдатели. Сильдратийцы, которых ты видела на станции «Саган», были Путеходцами – самая загадочная клика, посвященная изучению Складки. – Он показывает себе на лоб. – У всех нас здесь вытатуирован глиф – эмблема нашей клики.

Я чувствую, что моя злость утихает. Кэл по-прежнему разговаривает со мной, как лорд Надутт Мак-Снобб, но хотя бы разговаривает. Очко в его пользу.

– У тебя глиф не такой, как был у тех на «Сагане», – говорю я.

– Да. – Снова слово упало тяжестью. – Я – Воерожденный. Мы воины.

Я смотрю на него – да. Именно так. Глядя на него, я начинаю понимать, что Кэл создан для драки. То, как он ходит, как говорит – каждое его движение на это неслышно намекает. В этом парне живет злость, дымится под холодной, сдержанной внешностью. Он ее держит на цепи, но я почувствовала, когда он выступил против Аэдры на станции «Саган». И сейчас я ее чувствую, когда он снова поворачивается к тем сильдратийцам.

– Так из какой клики они? – спрашиваю я, кивая в сторону группы в черном.

– Ни из какой, – отвечает Кэл. – Они – Несломленные.

– Но ты же только что…

– Наши с тобой народы много лет воевали, – перебивает он, уничтожая все свои накопленные очки и снова меня раздражая. – Война была суровой. Я – один из немногих сильдратийцев, кто вступил в Легион Авроры после заключения мира. Большинство до сих пор мне не доверяет. Вот почему я остался и попал в экипаж Тайлера Джонса. Но даже когда кончилась вражда, некоторые из Воерожденных отказались признать договор между терранами и сильдратийцами. Они назвали себя Несломленными и теперь воюют против тех сильдратийцев, кто поддержал мир с Террой.

– Да, вид у них… дружелюбный, – говорю я.

– Надеюсь, это у тебя сарказм.

– Ну да, в общем.

Тайлер входит и садится рядом со мной, успевая поймать последние слова Кэла. У него три стакана, таких холодных, что даже корочкой льда покрылись. На каждом изоляционная лента, чтобы можно было держать и пальцы не примерзли. И такое же кольцо по краю, чтобы та же судьба не постигла язык.

– Так о чем вы тут? – спрашивает он, раздавая стаканы.

– О болванах, – отвечает Кэл.

– На чьей стороне люди? – спрашиваю я у Тайлера, желая знать больше. – В сильдратийской войне?

Тай переводит взгляд с меня на Кэла, явно решая, сколько можно мне рассказать.

– Ни на чьей, – говорит он наконец. – Звездный Убийца постарался.

Он замолкает, а Кэл при этом странном слове закрывает глаза.

– Что такое Звездный Убийца?

– Не «что», – тихо говорит Кэл. – А «кто».

Из моего нагрудного кармана доносится электронный писк:

– Каэрсан, он же Звездный Убийца, сильдратийский архонт-ренегат и предводитель Несломленных. Его фракция откололась от сильдратийского правительства в две тысячи триста семидесятом году, когда казалось, что мирные переговоры с Землей вот-вот закончатся успешно. Несломленные атаковали терранские силы во время согласованного прекращения огня, ударив по верфям у Сигмы Ориона. – Еще один гудок. – Желаешь узнать больше?

– Тихо, «Магеллан»! – шепчу я.

Касаюсь экрана, переводя в беззвучный режим. Одно дело – говорящая энциклопедия в кармане, но говорить с живыми людьми, все это пережившими, – совсем другое. И я вижу, что и Тайлер, и Кэл могли бы многое про это сказать. Для них обоих это что-то значит.

Смотрю на Тайлера, ожидая его слов.

Он касается висящей на шее цепочки, кольца на ней, и взгляд его где-то далеко. Я вспоминаю, что в медцентре он поступал так же.

– Мой отец… он был сенатором. Но до того служил в армии Терры. Когда Несломленные напали на Сигму Ориона, Терра призвала пилотов-резервистов…

Я вижу печаль в глазах Тайлера, и до меня доходит…

Его отец там погиб.

– Помним Орион, – тихо говорит Кэл.

Тайлер резко смотрит на него, но сильдратиец уже снова не сводит глаз со своих соотечественников. И голос его так тих, что я едва его слышу.

– Нападение в Орионе продлило войну еще на восемь лет, – говорит Кэл. – В конце концов наши народы обрели мир. Но Несломленные с тех пор бунтуют. Год назад… – Он поджимает губы, качает головой. – Они напали на Эваа. Звезду, вокруг которой вращалась наша планета, Сильдра.

– Никто не знает, как им это удалось. – Тайлер говорит почти шепотом. – Но они вызвали коллапс сильдратийского солнца. Обратили его в черную дыру, уничтожив в системе все.

– Погибло десять миллиардов сильдратийцев. – Кэл смотрит на меня, и печаль его взгляда пронзает мне сердце. – Десять миллиардов душ отправились в Пустоту.

Я пытаюсь осмыслить это число, но оно в голове не укладывается.

– Звездный Убийца, – говорю я тихо.

Тайлер кивает.

– Из-за этого оружия вся галактика перед ним в ужасе. И он ясно дал понять, что пока Земля в гражданской войне сильдратийцев сохраняет нейтралитет, он в нашу сторону смотреть не будет.

Мы секунду сидим молча, воздух в зале будто потяжелел, свет чуть потускнел. Тему меняет Кэл. Голос его спокоен, эмоции снова скрыты за привычной стеной льда.

– Ты возле стойки что-нибудь слышал?

Тайлер вздыхает и качает головой.