Звезда Даугрема

Один из телохранителей Мурмана окатил Каспера яростным взглядом, это он раскроил череп душевника с топором.

Каспер не успел поблагодарить своего спасителя, потому что невесть откуда прилетевшая стрела ударила телохранителя в лицо, раздробила зубы и с хрустом прошла дальше, в мозг. С утробным мычанием солдат опрокинулся с бешено заржавшей лошади. Конь понес, врезался в самую гущу сражающихся, упал, дрыгая ногами. Каспер развернул гнедую, нашел мечущимся взглядом красно-белое знамя Мзума, что развевалось над кричащей и убивающей массой. Словно ниоткуда появился Мурман, огромный, страшный, весь в крови, и с Аристофаном за спиной. Лакей крепко сжимал короткое копье. Его безумный взгляд остановился на Каспере, губы слуги что-то неслышно шептали.

— Цел, Победитель? — хрипло вопросил тевад, приподнимаясь в стременах и оглядываясь. — Дела вроде пошли, э?

Атака душевной кавалерии была отбита, мзумская пехота продолжала движение вперед. Душевный Отряд медленно отходил, между войсками появился небольшой зазор, изредка нарушаемый мелкими стычками.

— Я цел, светлейший…

«Сынок, осторожно!..»

Каспер услышал предостерегающий вопль Аристофана. Два солдата из свиты Мурмана бросились вперед. Юноша уже рубился с тремя вражескими всадниками. Не иначе, они были из разбитой группы мятежников, что атаковала правый фланг, а теперь мчались назад.

Словно во сне, Каспер увидел выросшего перед ним рощевика на огромной черной кобыле. Душевник делает выпад. Каспер отбивается. Тот разворачивается, обрушивает на мзумца новый удар мечом. И снова юноша держит оборону. Немеют пальцы, сжимающие отцовский меч.

«Сынок, держись…»

Удар, еще…И еще один! Звон стали. Ярость в удивительно голубых глазах вражеского рыцаря. Рядом солдаты Мурмана бьются с двумя другими душевниками. Крик солнечника, пронзенного мечом. Кровь и грязь. Тяжелое, прерывистое дыхание. С гиком и свистом налетает мзумская кавалерия. Три обреченных душевника смяты, опрокинуты в черный снег. Двоих скосили мечами и топорами, разрубили, искромсали уже мертвых. Третий, раненый, падает в снег, пытается уползти на коленях. Куда он ползет? Каспер увидел, как соскочил с коня Мурман, подскочил к рощевику, оглушил ударом по голове. Колено в спину, схватил за подбородок, резко потянул. Хруст! Каспер отвел взгляд и не видел, как обмякшее тело душевника ткнулось в грязный снег нелепой, бесформенной тушей. Не видел свирепую радость на лице тевада Мурмана, не услышал его яростный шепот: «За моих козодрючеров, мразь душевничья!»

Они едва успели построиться, как Душевный Отряд снова пошел в атаку. Снова в ложную, с последующим отступлением? Каспер стиснул зубы. До этого противник намеренно не вступал в ближний бой. Ждут еще подкреплений? И в самом деле, зачем проливать кровь почем зря? Даже если мзумцы достигнут улицы Тысячи Выпивох, там, зажатые между домами, их куда легче будет атаковать с разных сторон. Атаковать и уничтожить. Вместе с людьми Мурмана Каспер гарцевал на усталой гнедой на правом фланге упрямо движущейся вперед пехоты. Покрикивали сержанты-махатинцы. Вражеские щиты с изображением святого дуба и бородатого воина с поднятой рукой шли на них единой массой, шевеля копьями, словно жалами. Каспер развернул лошадь. Так и есть: ыги уже близко. Еще немного, и они ударят им в спины. Враг не спешил, словно почувствовав свое превосходство и выжидал, готовясь к окончательному удару.

Снова забубнил вражеский барабан. Зарево пожаров освятило шевелящийся живой организм — Душевный Отряд. Вот наконечники копий дрогнули. Короткая команда, и солдаты мятежников перешли на быстрый шаг. Снег валит все сильнее, с моря веет холодным и промозглым ветром. Но почему-то совсем не холодно. И пот заливает лоб… Вот они!

— Роща-а-а-а!!

Вражеские клинья вонзились в ряды уставших новобранцев. Снова завязался ближний бой, нелепый и страшный, когда потные грязные люди мечутся на ограниченном пространстве, защищая собственную жизнь от ударов таких же, как и они сами, грязных и потных противников. Лишь одна цель впереди — достать мечом врага, который думает о том же самом — воткнуть грязное, черное от крови лезвие в ненавистную глотку. Гудят ноги, тяжело дышать, невыносимым грузом давят враз потяжелевшие доспехи. Пот заливает глаза. Нельзя отступать, нельзя. Стоять, стоять на месте. Нет, идти вперед, медленно, чувствуя локоть товарища, который… Что с ним? Упал, убит! Нужно отбиться, нужно достать вражескую глотку… Удар! Хорошо… Отбить! Отлично, хвала Ормазу… Получай, козоеб сраный, получай!..