Звезда для гитариста

За спиной очень тихо скрипит задвижка, и в поясницу толкается прохладный воздух. Я замираю, как будто меня облили азотом, не могу шевелиться, потому что знаю, кто там за спиной, и это до безумия волнует.

Теплые руки скользят по влажной коже, массируют мускулы и, огибая рану, пересчитывают узелки позвоночника, рисуют что-то на лопатках. Меня трясет до бликов под веками, до невозможности терпеть такую пытку.

– Ву-у-ульф… – шепчет Вера и целует  в центр спины, как раз туда, где ошалело бьется сердце. Девушка одной своей близостью превращает меня в оголенный провод под напряжением.

Сцепляю зубы, но не поворачиваюсь. Мне хочется сжать булавку в объятиях, до хруста косточек, до ее сдавленного вздоха, но нужно сейчас оттолкнуть, потому что с меня тогда мало будет толку. Я должен защитить маленькую, чутье подсказывает, что Марьян еще покажет себя, а найти нас не составит труда. С его-то связями.

Вера ведет ладонями по рукам вверх, прощупывая трицепсы, захватывая кисти, и, опускаясь на голову, вплетает пальцы в волосы до сильной отрезвляющей боли. От этого у меня еще сильнее наливается кровью пах.

Ласковые прикосновения плетут из меня невозможное податливое существо, я готов в этот миг, что угодно Вере пообещать, а когда она заводит руки вперед и касается средоточия жара, я не сдерживаю стон и резко поворачиваюсь к ней лицом. На миг вода застилает глаза, на ощупь нахожу горячие приоткрытые губы и не дышу. Не двигаюсь. Только до дикости кричу в поцелуе, как хочу ее всю.

Язык немеет от ярости и желания достать до глубин горячего рта, показать свою привязанность булавке. Чтобы она чувствовала, насколько сильна моя любовь, если не верит на слово, что так может быть. Я люблю, я уверен. И это не прихоть, не влюбленность. Нет. Это было со мной всегда. Это – как любовь, которая записана в вечности крупными буквами, выжженными на обложке книги «Жизнь Игоря Грозы».

Хочется с поцелуем стереть всех моих прошлых баб, каждое прикосновение, подаренное не ей, удалить из памяти каждый оргазм, что случился с другой. Хочу очистить себя от прошлого, потому что она одна такая. Настоящая и единственная. Моя Вероника. Моя Вера, что подарила мне надежду.

И ее голос. Широкий в палитре звуков, глубокий в уникальном тембре. Пусть я не понимаю, как нам теперь выступать с группой, ведь для девушки это опасно, нельзя мелькать и привлекать к себе внимание. Но я горжусь собой, что нашел ее, не прошел мимо, услышал, разглядел в образе гламурной девочки на концерте настоящую Звезду. Только мою Звезду. Хочу, чтобы мои песни пела только она, если не она – то никто и никак.

– Ву-у-ульф, – задыхаясь от ярости моего языка, Вера отстраняется и повисает на шее, впивается ногтями в кожу, оставляя полумесяцы. – Я с ума от тебя схожу, Гроза Младший.

– Я уже сошел. Из-за тебя, Булавка Звездная.

Она кладет ладони мне на щёки, смотрит пронзительно, облизывает свои губы коротким движением и, топая кончиками пальцев по шее и груди, оглаживает ладонью мой живот и, срывая руку ниже, ласково проводит вдоль налитого ствола и захватывает его в кольцо. А затем, улыбнувшись на мой сдавленный «ох»,  встает на колени передо мной, отчего я почти теряю нить реальности. Меня так колбасит, что не передать словами.

– Уверена? – провожу большим пальцем по острой скуле, цепляю припухшую нижнюю губу, оттягиваю немного и позволяю ей вернуться на место. Вера подхватывает подушечку и соскальзывает языком вниз, рассыпая по телу тысячи приятных иголок.

Она не отвечает, просто склоняется, вода льется ей на темечко, насыщая ее золотой блонд медью. Вера сначала ласкает пальцами, изучает, рисует линии и зигзаги. Я подрагиваю и хриплю в потолок душевой кабины. Одной рукой упираюсь в стену, вторую запускаю в короткие мокрые волосы булавки и хватаю, хватаю… губами воду, воздух, страсть...

И маленькая нежно и осторожно проводит языком вверх, едва касаясь, и, не позволяя мне опомниться, плавно накрывает пульсирующее место губами.

– О, блядь, булавка, ты меня убить решила… – выдыхаю в клокочущую тишину.

Ее движения неловкие, но они поднимают меня над землей, вот-вот ноги оторвутся от пола, и я улечу, далеко и надолго.

Два-три движения вверх-вниз язычком, захват глубже, маленький укус и снова захват. Вверх, вниз. И острый импульс пробивает позвоночник. Я так сдерживался, что просто не смог терпеть дольше. Волны накатывают постепенно, скручиваясь спиралью, а затем я взрываясь настоящим фейерверком. Отстраняюсь, чтобы не пугать девушку, и, придерживая себя рукой, кончаю на поддон.

Вера смущенно закусывает губу, поглаживает мои ноги, успокаивая, а меня дергает от бешеного оргазма.

– Ты неземная, – тяну булавку за подмышки и заставляю встать у стены. – Думаешь, сбежишь от меня без сладости?

Она мотает головой.

– Игорь...

Чуть расставляю ей ноги, ладонью провожу по мягким волосам, тяну прикосновения вверх, до живота, затем назад – комкаю упругие ягодицы до тихого хриплого вздоха девушки.