Звезда для гитариста

– Пожалуйста… – вырывается, но грудь начиняет колючей болью, из-за этого я едва делаю вдох.

– Что пожалуйста? – Марьян тянет меня к умывальнику и наклоняет лицом к крану. – Трахнуть тебя ласковей? Или твоего мальчика на побегушках пощадить?

Меня прошивает страхом. Нет, только не Игорь. Готова выдержать что угодно, но только не гибель Грозы. Он не должен платить за мои грехи. Должен жить и дарить себя миру: это я свела его с правильно тропы, это я виновата.

– Отпустите его.

– А ты мне что? – грубые руки задирают куртку до пояса и мнут до резкой боли воспаленную грудь сквозь ткань футболки и вязку свитера. Я сдерживаю крик, но не дергаюсь.

– Останусь, буду покорной. Отпустите его.

– Жертвуешь собой? Как мило, – сухо смеется Егоров и, прикусывая мое ухо, скользит по раковине скользким языком. Мне до ужаса мерзко, но я терплю.

– Обещайте, что не тронете Игоря, если я пойду с вами. Даю слово, что пойду.

– Да нахрена мне твое слово? – его противный голос вибрирует в голове и отзывается в моем теле новой волной тошноты. – Ты и так сделаешь все, что захочу, – Марьян сильно сжимает грудь и толкает бедрами меня в борт умывальника. От его твердого члена, что утыкается в ягодицы, мне хочется взвыть. Клялась не подпускать его, клялась лучше умереть, чем терпеть, но сейчас…

Как спасти Игоря? Как?!

Ненавижу. И сделать ничего не могу, Марьян держит так сильно, что я едва дышу. Боюсь что прижмет сильнее к умывальнику и убьет моего ребенка, если он там есть.

Руками хватаюсь за раковину и набираю в грудь побольше воздуха, а в голове выключаю все стопы и ограничения. Не знаю, как и где я взяла силы, но сначала расслабляюсь, а потом, присев, вскрикиваю и резко дергаю ублюдка вниз, отчего он влетает в зеркало лбом, и по серебристой поверхности распускается паутина трещин. Получается отпрянуть в сторону под рукой урода, благо я крошка по сравнению с ним, а потом, пока изверг не опомнился, садануть его локтем по затылку. Я вкладываю в удар всю свою ненависть. Его голова, как мяч, отскакивает от раковины, а потом туша падает на пол, а я, не оглядываясь, вылетаю в коридор.

Да, там охранники, да, там смертельно опасно, но там Игорь. Я должна ему помочь.

Сталкиваясь с Грозой взглядом, замечаю жуткую перемену. Холодный взгляд цвета темной карамели уходит в сторону, Вульф наклоняется, запускает руку в волосы девушки в черном платье и начинает ее целовать. При мне. После всего, что было.

Не-е-ет! И мое сердце, будто разламывает ребра и вываливается на пол, ему под ноги.

– Кто это, Игорёша? – ласково положив ладошку ему на грудь, ехидно спрашивает она.

И будто кинжал в горло с поворотом:

– Никто. Прохожая.

Я для него «никто»?

Пыль на сапогах. Мимолетное видение. Погасшая звезда. Все правильно.

Когда я ухожу, меня не трогают, охранники спокойно отступают. Это кажется странным, но я с вырванным сердцем ничего не испытываю, ничего не понимаю и не осознаю, что делаю. Иду прочь, будто в тумане. В голове гудит, в горле дерет тошнота, а тело пронзает неуемная дрожь. Игорь просто отказался от меня.

Но почему?

Осознание приходит позже, когда в спину летит мерзкий голос: «Догнать суку!». Я застываю за поворотом, как приговоренная, а затем короткий разговор:

– Папа, ты обещал! – женский писклявый голос.

– Да забирай. Делай с ним, что хочешь.

Игорь пытался меня выкупить, жертвуя собой, а я из-за шока не разобралась.

Когда один из охранников подбирается со спины, я метко отмахиваюсь локтем и выбиваю ему кадык. Он с хрипом падает и затихает в моих ногах. Жажда жизни у меня в крови, а пацаны научили драться насмерть. Сложнее было, когда дерешься с несколькими мужчинами, что превосходят тебя в весе и мощи, или идешь с кулаками против пистолета. Или когда тебя неделю гноят в подвале, потом трахают, как резиновую куклу… Тогда не получалось давать отпор, а сейчас мне есть за что сражаться.

Выхватываю из кобуры на поясе мужчины пистолет и нахожу во внутреннем кармане еще несколько обойм с патронами. Одна секунда передышки, снимаю предохранитель и жду. Считаю влетающие в виски секунды.

Три. Четыре. Десять.

Двое получают пули в лоб, не успев выглянуть из-за угла. Я беспощадна, я готова мстить до последней капли крови.

Кто-то кричит, в коридоре суматоха, возня, грохот, женский вопль. Осторожно выглядываю, чтобы оценить обстановку.

Игорь борется с Марьяном на полу. Я не могу стрелять, боюсь промахнуться. Из-за этого опрометчиво выхожу из укрытия и получаю справа удар по лицу. Пистолет выпадает из рук, и я едва не влетаю головой в каменную стену. Отталкиваясь ладонями от упора, бью ногой назад и попадаю в живот нападающему.

Ирина с криком растягивается на полу и орет, как резанная курица.

– Я тебя сгною, – хрипит Марьян и слабо отбивается от Грозы.

– Не успеешь, – Игорь его душит, натурально и беспощадно. Мне кажется, я даже слышу, как хрустят косточки насильника, как отрывается его голова.

Застываю в шаге от драки. Марьян сопротивляется какое-то время, а затем руки шлепаются на пол.