Звезда и шпага

— Именно потому мы и будем лить её за то, чтобы остальные солдаты и офицеры нашей армии могли отдохнуть, — ответил ему Михельсон. — После другие встанут заслоном на пути врага, чтобы дать нам передышку.

Возражать ему никто не стал.

Мы прошли с армией до выбранного Михельсоном для баталии места, после чего нам оставалось только проводить её взглядом.

Полк расположился между берегом Волги и высоким холмом с крутыми склонами. Для того, чтобы врагу было сложнее взять его, ведь именно на вершине расположилась батарея Баневича, Михельсон отрядил два десятка человек, которые активно заливали обращённый к фронту склон водой из Волги, превращая его в настоящую ледяную горку, с каких все мы любили кататься в детстве. На наше счастье, великая река не замёрзла и у берега её стояла небольшая баржа. Именно на ней должна была сплавиться в Ржев батарея Баневича. Экипаж баржи, как и сама она, был мобилизован проходящей мимо Добровольческой армией, а чтобы речники не сбежали, точнее не уплыли, на ней остался дежурить взвод солдат под предводительством сурового поручика Стукова. Это был человек жёсткий и бескомпромиссный, такой мог легко приказать заколоть пару речников в назидание остальным, чтоб покладистее были. На той же барже помещались и огнеприпасы для нас и пушек Баневича.

Ждать пугачёвцев нам пришлось недолго. Не прошло и двух часов, солнце только поднималось к полудню, когда на горизонте замаячили тёмные фигурки вражеской разведки.

— Стоять смирно, — скомандовал Михельсон. — Пускай разглядят нас получше, прощупать попробуют. Тут по ним и Баневич ударит.

Так оно и вышло. Разведчики быстро пропали из виду, а четверть часа спустя их сменили пугачёвские драгуны числом до эскадрона. Они потоптались какое-то время, однако подвоха, видимо, не заметили, и командир их приказал идти в атаку. Строго по уставу в сотне шагов, не давая залпа по нам из своих ружей, выхватили палаши, и перешли с быстрой рыси на галоп. Только снег из-под копыт полетел.

— Карабины к бою, — скомандовал Михельсон.

Мы, все как один, быстро зарядили карабины и положили поперёк седла.

Но прежде нас, конечно же, заговорили пушки Баневича. Шесть пороховых ядер врезались в землю и взорвались, пугая людей и лошадей. Пугачёвцы сбились, потеряли темп и превратились из атакующего эскадрона в толпу всадников на взбесившихся конях. А ядра продолжали лететь, били наши канониры не столько на меткость, но на скорость. И пугачёвцы не выдержали, до нас не доскакал ни один. Те, кто успел развернуть коней, бежали с поля боя, трусливо сутулясь в сёдлах, старались вжаться в лошадиные шеи, как будто это могло защитить их от ядер.

— Карабины убрать, — спокойно скомандовал Михельсон. — Ждём второй атаки.

— Господин премьер-майор, — подъехал к нему ротмистр Коренин, — они ведь могут обойти холм и ударить нам во фланг и тыл.

— Для этого я попросил поручика Баневича, ротмистр, — ответил ему Михельсон, — чтобы он поставил самого глазастого из своих солдат следить за возможными путями обхода нашей позиции.

— Вас понял, — кивнул Коренин и вернулся на своё место в эскадронном строю.

Противник не объявлялся довольно долго. Бомбардиры даже успели наскоро почистить стволы своих орудий, и перенести некоторое количество пороха и ядер с баржи. Теперь можно принимать бой, не сказать, что никакой враг нам больше нестрашен — армии одним полком не остановить, — но повоевать, повоюем, и ещё как.

Часам, наверное, к трём пополудни пугачёвцы появились снова. Теперь уже шли они, как говорят в былинах и сказках, «в силах тяжких». Это был весь авангард армии бунтовщиков. Солдаты шагали длинной колонной, похоже на змею из-за серых шинелей и шапок на меху. Над ним реяли знамёна кроваво-красного цвета с чёрным двуглавым орлом, как удалось мне разглядеть в позаимствованную у Ваньшина зрительную трубу, сжимающим в лапах серп и молот, под которым красовались разорванные цепи. Весьма символично. Полковые же знамёна были просто красными, на многих красовались девизы, прочесть которые я, конечно же, не смог даже в зрительную трубу. Рядом с пехотой гарцевали драгуны и казаки, последних, к слову, было очень мало, а уж лихих запорожских чубов не было видно вовсе. Артиллерия катилась где-то в самом тылу, похоже, обстреливать нас из пушек пугачёвцы не собирались.

Такой же плотной колонной пошли они и в атаку. Под барабанный бой и пение труб. Они ничем не напоминали былую толпу в крашенных кафтанах, с которой схватился бездарный и трусливый генерал Кар. Нет, это была настоящая современная армия, а, может быть, и немного опережающая наше время. Но пускай их пушки бьют дальше, а мушкеты — мощней и точней наших, но главного они заменить не смогут. А именно, выучки и боевого опыта. Пугачёвская армия только училась воевать, мы же — успели вдоволь накушаться военной соли, которую ели порой именно что пудами. Теперь же пришло время накормить ею врага.

— Полк, к бою! — скомандовал Михельсон, обнажая палаш. — Карабины не трогать! В рукопашную! Вперёд!