Звезда и волк (СИ)

— Если ты действительно… — Дариэль хрипел от боли, но все же подал голос. Он выбрал странную тактику, которая явно не доведет его до добра, сопровождая её приказным тоном и отчаянно сопротивляясь тому факту, что он и так ходил по лезвию ножа. — …любишь её, то сейчас тебя должно интересовать только отсутствие лишнего времени и то, чего я от тебя требую.

— Ты знаешь, что я такое? — истинный сын своего отца, сколько бы он от этого не открещивался, пожиратель времени любил издеваться над своими жертвами, когда ему выпадала такая возможность, не пресекаемая безграничной яростью. И сейчас он смотрел Дариэлю в глаза, хищно прищуриваясь и скаля зубы — по-настоящему острые, совсем не такие, как у Леди-Командора, крупные и способные перегрызть кому-либо глотку с тем же успехом, с каким это могли делать волк или крокодил. — Когда-нибудь задумывался о том, что твоё представление обо мне очень неточное? Любовь, справедливость — части Порядка, они принадлежат твоему народу, создатель времени. Я — Лорд Заточения, как говорят твои сородичи: «животное неуправляемое и очень опасное». Но она — она нечто куда более особенное, и ты снова попытался её испортить.

В какой-то момент Имлерит мог показаться спокойным: холодным и расчетливым, как его отец, способным издеваться над Дариэлем не физически, способным сдерживать свою ярость, но это впечатление было обманчивым. Он отпустил создателя времени, позаботившись о том, чтобы тот ещё несколько раз ударился о стену не только спиной, но и затылком, заставив его почувствовать на себе ещё несколько царапин, а затем сделал широкий шаг в сторону — только для того, чтобы развернуться и ударить его ещё раз, чтобы испачкать свои руки в оранжевой крови. Убить его быстро и заняться сестрой? Позволить ему бежать, загнать его, как гепард загоняет антилопу, неважно, в какой период времени это произойдёт?

— Ты бы не пришёл, если бы она не умирала, — его голос, в противовес глазам, оставался совершенно безэмоциональным, а сам Имлерит крепко сжимал руку Дариэля чуть выше локтя. Несколько секунд, чтобы её сломать; несколько секунд, чтобы схватить валявшиеся на полу ножницы одной из длинных прядей волос и ими пригвоздить мужчину к стене, всадив их прямо в левое плечо. — И это единственное, что тебя спасло.

Спасение в сознании Имлерита не ассоциировалось с отсутствием страданий. О, нет, Дариэль должен был страдать так же, как если бы пожиратель времени решил бы остаться в комнате. Он ещё несколько раз ударил его по лицу, дважды приложил головой о стену кабинета и подарил его правому плечу канцелярский нож — не такой, каким пользовались обычно люди, а куда более массивный, схожий со швейным. Дариэль должен был благодарить вселенную за то, что брат его жены никогда не приносил в кабинет своих тренировочных мечей.

— Не пытайся исчезнуть, я всё равно найду тебя.

========== Помни её ==========

Имлерит влетел в комнату, принадлежавшую его сестре, чуть было не сорвав дверь с петель, и застал её почти захлебнувшейся своим временем, какого в её организме и так оставалось катастрофически мало. Находясь без сознания, Леди-Командор попросту не могла следить за спонтанными выбросами материи, но это не значило, что они собирались остановиться — они продолжались, независимо от того, пребывала она в сознании или нет.

Она болезненно стонала и казалась горячей, непроизвольно дёргалась и делала себе только хуже. Повязки на её спине покрылись чёрной вязкой жидкостью, пачкая её саму, постель и руки её врача. Полгода, все эти полгода она лечилась, чтобы получить возможность хотя бы одеваться самостоятельно, не прося чьей-либо помощи и не мучаясь жуткими приступами боли, а теперь ей придётся начинать всё сначала. Она ведь только неделю назад впервые смогла причесаться сама, только два дня назад сказала, что приступы почти перестали её мучить…

Медленно удаляя сковывающие сестру бинты, аккуратно умещая её обратно на кровать, — в единственном доступном при её повреждениях положении — Имлерит кривился и отмахивался от зова, раздающегося в его голове. Убить, убить, убить. Убить, разорвать, отомстить, уничтожить. Разве она, не убив этого создателя времени сразу, как он появился на пороге, позволив ему задержаться рядом, заслужила это? Заслужила ещё несколько месяцев тех мучений, которые уже пережила? Он рычал, оглядывая масштабы множества ран, вновь открывшихся почти по всей поверхности её спины, и понимал, что в своей жизни она не сделала ничего, чтобы это заслужить. Из всех пожирателей времени она была единственной, кто всегда боролся со своей сущностью; была единственной, кто сдерживал своё сумасшествие. Она была единственной, кто положил всю свою жизнь на жизни других людей: своих друзей; безликих, нуждавшихся в спасении; своего мужа.