Звезда Мафусаила

Вдруг глаза Феликса вспыхнули огнем, а голос обрел прежнюю командирскую твердость:

— Парни, это наш шанс вырваться отсюда, — крикнул он. — Все за мной внутрь корабля! Денис, срочно отключай автоматику! Будем взлетать!

Он бегом бросился в рубку, остальные последовали за ним. Денис вырвался вперед и первым делом, занялся пультом управления кораблем. Поколдовав там несколько минут над приборной панелью, он крикнул:

— Готово, командир! Можешь взять управление на себя!

Феликс, погрузившись в кресло, быстро осмотрел панель управления. Она являлась копией такой же панели на «Стремительном» только была немного пошире. Нажав клавишу подъема пандуса, он отдал команду:

— Всем занять противоперегрузочные кресла! Взлетаем!

Включились ионные двигатели звездолета. Даже не дав им до конца прогреться, Феликс нажал клавишу «Взлет». Звездолет натужно взревел, отделился от покрытия космодрома, и поднялся в воздух, набирая скорость. Желая уклониться от встречи с вражеским фрегатом на максимальном расстоянии, Феликс повел «Жана Вальжана» над самой поверхностью Обливиона и спустя несколько мгновений, вырвавшись за пределы атмосферы, звездолет оказался в открытом Космосе…

… За несколько минут до этого, командир киборгов колонии, находившийся в глубоком подземном бункере и наблюдавший на экране головизора вражеский корабль, а также происходящее на космодроме сражение, с бесстрастным выражением своего кибернетического лица нажал на пульте клавишу, приведшую в боевой режим средства противокосмической обороны колонии. Прямо из-под поверхности по периметру космодрома и жилого сектора, выросли турели тяжелых лазерных зенитных орудий, установки баллистических ракет, торпедные аппараты. В следующую секунду убийственный шквал лазерных лучей крупного калибра, баллистических ракет и торпед с антиматерией обрушился на корабль — пришелец, который, не выдержав неожиданного удара такой мощности, вспыхнул и стал разваливаться на куски. Видимо, командир чужого звездолета даже не подозревал, что колония оснащена такими мощными средствами ПКО. Киборги на космодроме в это время закончили расправу над десантниками и возвращались по своим местам. Командующий киборгами видел на своем головизоре старт «Жана Вальжана» и имел полную возможность сбить его на взлете, но после секундного колебания не стал этого делать.

…Когда темно-коричневый диск Обливиона остался далеко позади на расстоянии нескольких десятков тысяч километров, Феликс выключил ионные двигатели. Повернувшись в кресле к остальным, он, не скрывая радости в голосе, сказал;

— Кажется, побег удался! С чем вас и поздравляю, друзья мои!

Дождавшись, пока смолкнут восторженные восклицания, он продолжил уже более сдержанно:

— Теперь нам надо определиться, что делать дальше. Но прежде необходимо заняться неотложными делами. Денис, приступай к расконсервации вооружения, а то мы беззащитны, как дети. Потом займешься главными двигателями, надо убедиться, что там все в порядке. Ты, Илья, помогай ему. В конце концов, это твое хозяйство. Арамис, пошарь пока в Г-фазном диапазоне, может, удастся наткнуться на какую-нибудь станцию, хоть последние новости узнаем. А то, может, и вправду война началась. Штурману нужно немедленно перепрограммировать ЭлеМа, а то он еще отправит нас на Терру, что нежелательно. Да и управлять звездолетом гораздо лучше посредством электронного мозга, чем давить на клавиши. Копылов…

Он умолк на полуслове и с удивлением уставился на одно из кресел.

— Эй, я ничего не понимаю! Нас ведь, кажется, всегда было семеро, откуда, черт побери, взялся восьмой?

Действительно, в одном из глубоких противоперегрузочных кресел сидел черноглазый мужчина лет тридцати на вид, крепкого телосложения с кучерявыми темными волосами. Живые блестящие глаза и большой нос с горбинкой выдавал в нем представителя южных народов Земли французов, испанцев, грузин или армян. Он был одет в мешковатый светлый комбинезон, который казался размера на три больше, чем нужно, и с любопытством рассматривал помещение рубки.

— Эй, — повысил голос Феликс, уже справившийся с первоначальным удивлением, — я к тебе обращаюсь. Ты как здесь оказался?

— Стреляли! — добродушно, но с заметным акцентом, ответил незнакомец.

— Понятно, что стреляли Все и разбежались, а ты почему не убежал?

— Вах, слушай, они разбежались, вы разбежались, я тоже разбежался!

— Но, почему ты увязался за нами, а не спрятался на космодроме? — задал вопрос Добрынин.

— Вах, я, что глупее вас? Я сразу догадался, что вы собирались дать отсюда деру, а мне здесь ничуть не комфортнее, чем вам. Эй, Булат, сказал я себе, а ведь другого такого случая больше не будет! Эта замечательная тюрьма как-нибудь обойдется и без тебя. Вот я с вами эти ящики таскал и с вами вместе побежал.

Феликс посмотрел более внимательно на неожиданного пассажира и вспомнил, что действительно контейнеры в трюм «Жана Вальжана» переносил вместе с ним.

— Ладно, — махнул он рукой, — что теперь уже поделаешь, не возвращать же тебя назад. Давай рассказывай, кто ты есть, откуда, как оказался на Обливионе?