Звезда на излом (СИ)

Он не блуждал больше, он шел по этой памяти, как по прямому лучу. Очень далеко. Через дальние закоулки, где скрывались какие-то авари и нандор, похожие на больных зверят. Туда, куда забилась тусклая одинокая душа, свернувшись клубком.

— Хуан, — сказал он шепотом, и от этого звука мир вокруг немного уплотнился, сделавшись похожим на уголок леса и на пещеру в корнях каменного дерева. Вроде той, где прятались близнецы, только побольше.

— Если ты не хочешь меня больше знать, скажи мне это. Если это не так — вернись ко мне.

Он сел у корней дерева, прижался спиной к жесткой коре, опустил руку.

— Я полная сволочь, Хуан, но я прошу тебя. Вернись. Даже память о тебе меня спасала, дубину. Я… Очень долго тебя искал. Раньше, чем братьев и сестру.

Очень-очень долго было тихо. А потом темный нос и длинная светлая морда медленно появилась из-под корней.

Так выглядят смертельно исхудавшие собаки, у которых уже нет сил вставать. Те, что умирают от истощения и тоски. Просто здесь силы подняться ещё были.

Ты справился с тем волком, сказал Хуан. Ты целый. Это хорошо. Я не нужен. Я уже ушел. Все ушли. Насовсем.

Дурень, сказал Тьелкормо, очень стараясь не заплакать, и сгреб Хуана в охапку. Как ты мне нужен, глупый дурак…

Светящийся черный нос обнюхал его недоверчиво.

Я сам ушел, два раза, напомнил он. Знаешь, почему.

А я сам пришел, сказал Тьелкормо. Один раз пока. Надо второй? Приду второй.

Уткнулся лицом в свалявшуюся шерсть.

Не надо.

Язык неуверенно прошёлся по его уху.

Не надо второй раз, попросил Хуан. И так хорошо. Ты не делай, чтобы я ушел в третий раз. Я не найдусь.

Свернулся вокруг и тяжело вздохнул.

====== часть 4. Поход Маглора ======

Город горел, и только ветер с моря оберегал ещё часть домов у обрыва и стены.

Их осталось меньше трех сотен, и почти четверть из них были женщины, дети и старики, не сумевшие убежать до пожара или помогавшие воинам.

Галдор тогда, на стене, пытался нечто важное выговорить перед смертью, указывая на дома над обрывом, но со стрелой в горле, увы, ничего не скажешь, и он лишь хрипел, захлебываясь кровью и наглухо закрыв разум от боли.

Диор, помнится, тоже собирался что-то сказать перед битвой и не успел.

Макалаурэ пытался быть в пяти местах сразу. Он успевал отдавать приказы, ободрять и драться. Он делал работу, которую терпеть не мог, но научился драуговски хорошо делать за сотни солнечных лет, потому что она спасала жизни.

Но все они были в ловушке, из которой не мог вытащить никакой воевода. Даже этот участок стены орки не рвались брать, особенно после того, как часть их попала в огненную ловушку на главной улице. Вопли и визг горящих заживо ещё звенели у всех в ушах.

Зачем тратить силы на новый приступ, лезть в реку под стенами крепости, если достаточно подождать, и кричать в огне начнут уже эльдар и люди?

Спуститься с обрыва одним эльдар было возможно. Проплыть вдоль берега сколько смогут — только если оставить лишь ножи и без доспехов, тогда против орков шансов мало, и незамеченными остаться не выйдет. Спустить десятки женщин и стариков атани в воду и выплыть с ними потом на берег мимо орков, караулящих у подножия скал — вовсе никак.

Нужно понять, что с этими домами. Что хотел сказать Галдор. Сейчас, пока огонь почти отрезал их от врагов, но не от жизни.

— Фаньо!

Оруженосец держался рядом и даже остался почти цел. Как и Макалаурэ — благодаря ему.

— Расспроси оставшихся вождей гондолиндрим, что мог знать Галдор и что особенного в этих домах. Осмотри их сам. Иначе останется только с обрыва вниз головой.

«Тонуть с оружием или выплывать в руки орков, потому что никакие корабли с Балара сюда не успеют».

Оруженосец покачал головой, но отправился на поиски. Гондолиндрим все же сохраняли воинскую дисциплину и держались отрядами, в то время как люди и немногочисленные оставшиеся синдар смешались друг с другом, и невольно их вождями становились верные Феанариони, как самые опытные.

Синдар порой буквально корежило от этого, но они подчинялись, хоть и скрипели зубами.

Ивовая улица, самая широкая, ведущая в эту часть города — единственная, которую ещё не перекрыл полностью огонь. Именно по ней ещё могли пройти последние орки из огненного кошмара, которым стала вся середина Сириомбара. Они и пытались. Накрываясь плащами, они сбились в середине улицы и с яростью отчаяния рвались туда, где ещё можно было дышать.

Будь это не орки, а хотя бы вастаки, Макалаурэ мог бы и задуматься. Мало кто в его глазах заслуживал гореть заживо. Даже оркам он этого не желал.

Лучники синдар выпускали последние стрелы, и орочьи беглецы валились одни за другими на деревянную вымостку Ивовой улицы. Впрочем, стреляли не только синдар. Вот это определенно была нолдэ — с косой цвета темного каштана, невысокая, с огромным для своего роста луком, она натягивала оружие не просто руками, а мгновенным усилием всего тела, почти не оставляя себе времени на прицел, зато пробивая стрелой насквозь даже железный доспех орка, не говоря о стеганках и кожанках. Ей можно было не стараться целиться в глаз врагу.

Тех, кто все же успел добежать, встретили мечами верные Феанариони.