Звезда на излом (СИ)

Вдоль воды неслись три всадника, их лиловые тени метались по мокрому песку. Двое с мечами нападали на третьего, самого рослого, он ловко отбивался, и его длинные волосы вились по ветру. Полой плаща он хлестнул по лицу одного нападавшего и выбил меч, перехватил другого и одной рукой выдернул его из седла…

Негодующий вопль перешел в смех.

Лошадка, лишившаяся всадника, возмущенно фыркнула и потрусила следом. Похищенный доехал до самых костров на крупе лошади похитителя. Третий на ходу подобрал с земли оброненные деревянные мечи и догнал их.

— Отлично, — сказал Макалаурэ, глаза его смеялись. — Элероссэ, почти получилось, завтра повторим еще раз. Элерондо, ты выиграл. Выбирай подарок.

— Я взял малую арфу, — скромно сказал тот, спрыгивая с крупа лошади Макалаурэ. — Она в моих седельных мешках…

— Нет!! — возопил Элрос. — Опять будете бренчать??

— Ну хочешь, я сыграю тебе марш наугрим? — примирительно сказал Элронд.

— И вастакский танец с саблями!

— Нет! Что-то одно!

Амбарто взмахом руки прервал их.

— Передали письма с острова, — сказал он и тут же бросил в братьев тугой бумажный свиток. Мелькнули концы кожаного шнурка-перетяжки. Элрос перехватил его на лету и умчался к кострам, Элронд кинулся следом.

На несколько шагов отступил и сам Рыжий, разворачивая лист лекарской бумаги. Сумеречный свет превратил ее из серой в бледно-лиловую.

— Вот снова случай отослать их на Балар, — Руссандол отвернулся от шутливой ссоры близнецов. Макалаурэ вздохнул.

— Я не стану их уговаривать. И не проси.

— Я не хочу, чтобы они погибли при следующей осаде, — процедил Руссандол. — Окажись штурм удачным…

— Мы отбились, и хватит.

— Балар подарит им хоть сотню лет жизни! Если повезет, даже спокойной.

— Когда нас вытеснят на этот берег, — Макалаурэ сжал кулаки, — я сам посажу их в любую лодку вместе с Амбарто и прикрою отход.

— Ты понимаешь, что нам пришлось бы сделать зимой? Понимаешь, что в плен им нельзя? За что им будут мстить?

Макалаурэ глянул пронзительно, Руссандол в ответ раздраженно вскинул голову.

— Рублю и плачу, да уж, — усмешка Макалаурэ была неожиданно и непривычно злой. — Такими трясущимися руками головы не рубят. Хватит! Зима была и прошла, новая будет нескоро. Мы уже решили, как быть! Оставь драугову зиму в прошлом!

— Что!?

Руссандол вскочил, взмахнул кулаком, целясь брату в челюсть, но тот увернулся.

— Повторяю, это был только сон, не больше, — продолжал Макалаурэ. — Если его кто и наслал, то северный ветер, будь он неладен.

— Третий раз подряд!?

— Я тебе, наконец, колыбельную спою, от плохих снов. Ты слишком громко думал.

— Умолкни!!

Выдохнув несколько раз, Руссандол заставил себя пусть не успокоиться, но хоть не брать ножны от меча и не гонять бессовестного братца по всему берегу. И ведь Макалаурэ может быть прав…

Снова отогнал воспоминание о назойливом кошмаре. Машинально вскинул руку, поймал брошенную братом кожаную флягу. Раздраженно швырнул обратно.

— Обойдусь без этой отравы. Зачем ее с собой таскаешь?

— Чтобы греться.

— Когда Карнистиро ухитрился тебя приучить к ней? Идем к огню. Кстати, как Элерондо выиграл?

— Подрезал меня ножом, когда я его выдернул из седла, хитрец.

Для князей уже зажгли отдельный костер, расставили вокруг выброшенные морем бревна, накрыли попонами. Фаньо и Этьяро разложили на расстеленном плаще ржаной хлеб и вастакский сыр, расставили кружки. Оглядев берег еще раз и приметив стражей на своих местах, Руссандол, наконец, снял меч с пояса и сел, откинувшись на выбеленную морской водой корягу. Протянул руку к огню.

В сумерках пламя казалось особенно теплым и ясным.

— Я уже понял, что добрых вестей с востока нет, — Макалаурэ смешал горячий травяной отвар с настойкой, разлил по кружкам. — А с Балара?

— Учат морскому делу всех, до кого дотянутся, — Амбарто тоже вздохнул и придвинулся к огню. — Люди от детей до стариков строят лодки и ткут паруса. К лету приплывут рубить лес для кораблей в Оссирианд. Может, и нам пора учиться снова?

От соседних костров потянуло запахом жареной рыбы. Нандор и атани передавали друг другу кружки с горячим питьем.

— Знания лишними не будут, даже если учителями станут атани. Вряд ли дождемся такой любезности от фалатрим.

— Море не любит нас… А, неважно.

Ветер менялся, с воды потянуло теплом. Отбрасывая волосы с лица, Руссандол задел повязку на глазу, поправил ее раздраженно. Все не мог привыкнуть к ней. Порой бесился, повязывая поутру. Да еще метка темной твари повадилась болеть на холода и резкую перемену погоды.

Тишина у костров насторожила, сперва он схватился за меч и только потом спросил:

— Что случилось?

Они замерли все. Элрос и Элронд, которые несли жареную рыбу к их огню. Атани и эльдар у соседних костров. Фаньо и Этьяро с охапками дров в руках.

…Амбарто застыл как статуя. Макалаурэ смотрел в небо с какой-то отчаянной радостью, и в глазах его отразился слабый свет…

Руссандол сжал рукоять меча, обернулся.

Незнакомая звезда разгоралась на западе все ярче, прямо в последних отсветах ушедшего солнца.

Настолько ярко, что вскоре скалы и деревья отбросили едва заметные тени.

Этот свет он узнал.