Звезда над рекой

Мешок заплечный спину мне натер.
Подъем все круче. Тяжко ноют ноги.
Но я лишь там раскину свой шатер,
Где забывают старые тревоги.

И не видать конца моей дороги.

Вдали горит пастушеский костер.
Иду на огонек. Пустой простор
Молчит кругом — и не сулит подмоги.

И для чего мне помышлять о ней?

Уже я слышу, как в душе моей
Звенят слова блаженно и упруго.

Уже я радуюсь, что путь далек.

А все-таки сверну на огонек,
Где, может быть, на час найду я друга.

1944

Товарищам

«Исполнено свободы…»

Исполнено свободы
И точного труда,
Искусство садовода
Бессмертно навсегда.

Лежат упругих зерен

Зеленые значки.
Его пиджак просторен,
Темны его очки.

Смотрите: перед всеми

Проходит он вперед,
Закапывает семя,
И дерево растет.

В содружестве с наукой

Лукавый садовод
Протягивает руку —
И дождь уже идет.

И это дело прочно,

И тем оно верней,
Чем глубже входит в почву
Сплетение корней.

Тогда оно шагает

И продолжает род.
Садовник умирает,
Но дерево живет.

«Когда уводит чувство…»

Когда уводит чувство
На подвиги труда —
Веселое искусство
Бессмертно навсегда.

И наше слово прочно,

И тем оно верней,
Чем глубже входит в почву
Сплетение корней.

Тогда оно шагает,

Отборное, вперед!
Художник умирает,
Но живопись живет.

Века приходят снова,

Они опять уйдут,
Но остается слово,
Но остается труд.

Товарищи, поверьте,

Мы властвуем над ним.
Мы все его бессмертья
В одно соединим.

Художник и ученый

И садовод притом
Идет, объединенный
Свободой и трудом.

1933

Александру Прокофьеву

1

За окнами сразу идет во тьму
Спокойнейшая Нева.
Хозяин сидит,
И плывет в дыму
Тяжелая голова.

Перо в руках

И «сафо» в зубах
Одинаково горячи.
И дымит табак,
И сидит байбак
В кресле, как на печи.

Учтя домашних туфель нрав,

Блаженствуют пока,
Лукавым лаком просияв,
Калоши байбака.

Заходит месяц пухленький,

Рассвет восходит тоненький;
Умнейший кот республики
Лежит на подоконнике.

Пора кончать.

И спать пора.
И катятся едва
Из-под весомого пера
Отменные слова.

На жмите, хозяин,

Побейте беду, —
С поэзией — дело табак…
И вот надевает шинель на ходу
И маузер взводит байбак.

И следом за Вами, куда ни пойдешь,

Военные трубы похода,
И следом за мною пошла молодежь,
Ребята девятого года.

Игра по-хорошему стоила свеч:

Шеренга врагов поредела…
И это действительно верная вещь,
Воистину кровное дело!

2