Звезда Парижа

— Хорошо, я тебя отпущу, но только тогда, когда месье Трике скажет, что все в порядке, — согласилась Аглая, которой не хотелось расставаться с подругой.

Поверенный приехал через час. Он внимательно прочитал все присланные документы и сообщил, что все в порядке и оформление имущества покойного маркиза займет самое большее неделю, но вот имущество теток Армана, переданное по третьему указу, было разбросано по всей Франции.

— Мадам, вы прочитали список имущества, приложенный к этому указу? — поинтересовался поверенный, глядя на Елену поверх очков.

— Нет, месье, я надеюсь, что вы разберетесь во всем сами и потом расскажете мне. Меня сейчас интересует другое. Где жил мой муж? — спросила молодая женщина и, не в силах совладать с волнением, поднялась и начала ходить по комнате.

— Здесь вам принадлежит дом на улице Гренель и дворец в Фонтенбло, в Бургундии ваше наследство состоит из шести поместий: трех — около Шабли, двух — около Дижона и одного — около Невера и домов в каждом из этих городов. В банке Парижа у вас имеется около миллиона золотых франков. Виноградники в Бургундии восстановлены и уже начали давать первый доход от вин. В прошлом году их было продано на четыреста тысяч франков, и теперь ежегодный доход будет только увеличиваться. По имуществу родственников маркиза я пока не имею полной картины, мне нужен хотя бы день, чтобы разобраться, но вот я сразу вижу в перечне несколько поместий на юге страны и один замок в долине Луары. Я могу встретиться с вами завтра утром, чтобы рассказать вам об остальном наследстве.

— Хорошо, месье, благодарю вас. Встретимся завтра утром, — согласилась Елена и, проводив поверенного до дверей, вернулась в гостиную.

— Вот видишь, все хорошо, а ты волновалась. Завтра поедем смотреть твой дом, а сейчас собирайся, и поедем к Доротее, она прислала утром записку, приглашает нас приехать. У нее какое-то известие для тебя. Надень алое платье — прошу, сделай это для меня, а то уедешь на улицу Гренель и так никогда и не решишься его носить, — попросила Аглая, шутливо сложив руки в умоляющем жесте.

— Ну, хорошо, уговорила, — согласилась Елена и пошла переодеваться.

Маша застегнула платье на спине хозяйки и отступила, любуясь.

— Вам, барышня, это платье больше всех идет, — заявила Маша, расправив складочку на юбке. — Вам нужно его чаще надевать, вы в нем как царица — красивая и гордая.

— Посмотрим, как люди его примут, — с сомнением сказала Елена. Она хоть и заметила на балу у императрицы Жозефины несколько красных платьев, но сама пока была в себе не уверена. Молодая женщина спустилась вниз, где ее уже ждала закутанная в ротонду герцогиня.

— Ты — просто богиня! — восхитилась Аглая, захлопав в ладоши. — Сейчас уже время приема, надеюсь, что у Доротеи будет много гостей, чтобы тебя увидели все.

Действительно, дом Талейрана на улице Сент-Флорантен сиял огнями. Экипажи подъезжали к крыльцу один за другим, и карете мадам Ней пришлось ждать, чтобы спутницы смогли ступить на мраморное крыльцо.

Доротея в белом шелковом платье, поверх которого была надета застегнутая под грудью большой бриллиантовой брошью и расходящаяся спереди темно-зеленая бархатная юбка-трен, расшитая по краю широкой полосой сложного золотого орнамента, приветствовала гостей, стоя у входа в большой салон второго этажа. Увидев Елену и герцогиню, она обрадованно заулыбалась.

— Дорогие мои, как я рада вас видеть. Я опять одна отдуваюсь, принимая гостей дяди: муж — в полку, сам Талейран еще не приехал, а гостей уже полон дом. Пока проходите в салон, потом я улучу момент и поговорю с вами. — Она показала на зал за своей спиной, где уже находилось не менее тридцати мужчин разного возраста, в основном во фраках, но некоторые были в придворных мундирах, и около десятка уже не молодых женщин, одетых в роскошные туалеты и с драгоценностями, стоящими целое состояние.

Подруги прошли в зал и сели в кресла, стоявшие под большим портретом хозяина дома, написанным лет двадцать назад. На картине князь в простом голубом бархатном камзоле сидел около стола в своем кабинете. Отсутствие украшений, глухой коричневый цвет стены, на фоне которой был изображен Талейран, все фокусировало внимание на лице князя. Красивое, волевое и непроницаемое, это лицо поражало даже отсутствием намека на чувства, но такая сила исходила от глаз этого человека, что, увидев это лицо один раз, забыть его было уже невозможно.

— Какой необыкновенный человек, — отметила, кивнув на потрет, Елена, — сразу видно, что он очень умен и очень значителен.

— По уму ему нет равных не только во Франции, но и в Европе. И хотя сейчас он в опале, его влияние переоценить невозможно, поэтому, даже рискуя вызвать неудовольствие императора, здесь бывают все. Но сегодня у него, в основном, денежные мешки: банкиры с женами и крупные промышленники. Я думаю, нам нет смысла оставаться надолго, дождемся Доротею, узнаем, что за известие у нее есть для нас, и поедем домой.

Слуги начали разносить подносы с бокалами, маленькими канапе и тарталетками, и тут же подошла освободившаяся графиня де Талейран-Перигор.