Звезда пленительнаго

Выводы строить можно, а вот насчет самого факта "голода"… Если не считать выведенных за учет как "неликвиды" два с лишним миллиона снарядов для пушек Барановского (и оставив за скобками вопрос, на кой черт вообще столько сделали для пары сотен пушек?), к началу "прошлой" Первой мировой в армейских складах лежало больше семи миллионов снарядов для полевых орудий. В зимние месяцы средний расход составлял чуть больше четырехсот тысяч, в летние — вдвое больше. Но только казенные заводы выдавали ежемесячно больше чем по полмиллиона штук! Выдавали они их, правда, всего по семь рублей с полтиною, что было просто недопустимо. И под вопли об острой нехватке снарядов на фронте объем выпуска этих снарядов был удвоен — силами, понятно, уже частных заводов, продававших теперь снаряды армии по цене от двенадцати рублей до двадцати четырех. Еще подсуетились "союзнички", и армия закупила и снаряды французские, двадцать семь миллионов закупила. Недорого, всего-то по двенадцать-четырнадцать рубликов, но вообще чугунных. Правда, успели французы поставить меньше половины заказанного, но денежки получили за всё.

Так что благодаря этому самому "голоду" к окончанию войны на складах снарядов скопилось уже за полста миллионов — и мне повезло разобраться с технологией процесса несколько "заранее", что позволило слегка соломки-то подстелить. На первом же совещании я выбил из Кузьмина-Караваева, занимавшего должность начальника Артуправления, приказ, по которому "неликвиды" от списанных пушек Барановского немедленно передавались в мое полное распоряжение. Ну я и распорядился…

Пушка-гаубица Рейнсдорфа весит, вместе с лафетом, четыреста килограмм. Много, но она на колесах, и ее пара солдатиков легко по дороге трусцой за собой потащит. А полный расчет — четверо мужиков — и по грязи ее куда надо доставят. Однако дело не в этом, а в том, что один "патрон" к этой пушке (мой, не "античный") весит уже килограмм десять — учитывая тару, конечно. Стандартный "возимый боекомплект" — двенадцать ящиков по пять снарядов — тянет уже на шестьсот кил, а "полный боекомплект" в тысячу двести снарядов вместе с самой пушкой тянет уже на восемь тонн. Это я к чему: в вагон пушек помещается (в разобранном виде, понятно) тридцать штук. А для снарядов к ним требуется уже целый эшелон. И пока эти снаряды из-под Сталинграда довезешь, времени пройдет много, а в том же Пскове, например, старых "патронов" к пушкам Барановского хранилось на армейских складах больше ста пятидесяти тысяч. При том, что в округе ни одной такой пушки не было вообще…

Пушек — старых — не было, а снаряды были в изобилии, и от Пскова до фронта в Восточной Пруссии их быстренько возили на грузовиках. Ну и по железной дороге тоже возили, но уже прибывшие "новые" снаряды, а старые чугунные гранаты и шрапнели полностью вывезли автотранспортом.

Причем и грузовиков-то много не потребовалось, сотня перетащила все запасы к фронту за три дня. При том, что и пушек-то успели доставить туда пару сотен, боезапас получился более чем достаточный. Ну, на первое время — но как раз за это "первое время", пока русская армия "собиралась с силами", а военачальники "осмысливали случившееся", были достигнуты самые, пожалуй, грандиозные успехи. Как говорится, "вопреки".

Тринадцатый армейский корпус под командованием генерал-лейтенанта Алексеева (Михаила Васильевича) как раз и был выдвинут в Сувалкскую губернию. Восемь пехотных полков, две артиллерийских бригады, два дивизиона тяжелых орудий, два гусарских полка — народу много. Причем народу в основном "из старослужащих", то есть как-то обученного. К ним "довеском" пошли два полка, и ранее в губернии расквартированных, плюс отдельным приказом переподчиненные части таможни… таможенники, кстати, очень быстро сообразили, что воевать им лучше как раз в составе "мелкой полевой артиллерии": мои-то пушки таскались автомобилями и в случае чего могли очень быстро "передислоцироваться" куда-нибудь подальше. Только вот "случая чего" как раз и не случилось: при полном, подавляющем превосходстве в артиллерии и высокой мобильности войск Михаил Васильевич произвел "отсекающий удар" и на четвертый день захватил Браунсберг — отрезав Кенигсберг от остальной Германии.

Конечно, держать новый двухсоткилометровый фронт — протянувшийся главным образом вдоль железных дорог — одному армейскому корпусу тяжеловато, но можно — если на каждый километр поставить по паре батарей и ни в чем этим батареям не отказывать. Ну Алексеев и не отказывал: все запасы с псковских складов были истрачены меньше чем за неделю. Ну а потом и войска подтянули дополнительные, и пушек побольше подвезли, да и снаряды с тыловых складов подоспели…