Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…

Лора Козловская Звезда Серафима Саровского… Звезда Любви…»

История живет не столько в документам сколько в памяти людей…

От издателя

Роман Лоры Козловской «Звезда Серафима Саровского… Звезда Любви…» – это роман о красивых людях, где их любовь и дружба представляют собой высокий уровень человеческих взаимоотношений. И не только об этом… Еще он о людской ненависти, корысти, подлости, хамстве, предательстве и о… христианском всепрощении.

Роман так называется потому, что когда-то, когда главный герой романа – Михаил Богдан был еще мальчиком, его бабушка показала ему в небе красивую звездочку, которая людям с чистой душой дарит большую и светлую любовь. Роман основан на реальных событиях. Это история семьи из знатного рода Козловских в четырех ее поколениях. В романе затронуты семьи других дворянских и шляхетских родов, а так же семьи простых людей, судьбы которых тесно переплелись воедино. Герои романа – реальные люди и почти все они с реальными именами и фамилиями. Исторический фон романа – времена жестокого гнета крестьян их панами в Царстве Польском, Первая мировая война, Октябрьская революция, которая уничтожила всю русскую интеллигенцию, а оставшихся принудила выживать в ужасающих условиях, а также период НЭПа, репрессии 1937 года, Великая Отечественная война…

С любовью и профессионализмом автор подходит к повествованию, умело оперируя как языковыми приемами, так и историческими деталями, наполняющими текст достоверностью. Читательская аудитория такого издания будет включать довольно обширный круг взрослых, умудренных опытом людей, коих не отпугнет внушительный объем книги, и тех, кто истосковался по качественной литературе в духе русской классики ХIХ века. Впрочем, и молодежь, захваченная описанной эпохой, безусловно, найдет свой интерес в прочтении произведения и почерпнет для себя много любопытного и нового.

Часть первая

I. Терзания Михаила Селивестровича Богдана

…И к небу взор поднявши свой,

У Бога для неё просил пощады…

Последние дни августа 1932 года выдались в Могилеве ненастными. Вот и в ту беспокойную для семьи Михаила Богдана ночь неистовствовала гроза, рассекая небо зигзагообразными молниями и разбрасывая по саду ветки мечущихся под разгулом стихии деревьев.

Молодая рябина, растущая под окном спальни Михаила, тревожно стучала красными гроздями по стеклу окна, как бы моля хозяина спасти ее от ливневого дождя и порывов обезумевшего ветра.

Ночь близилась к концу… Михаил ворочался с боку на бок, отчетливо осознавая, что и в эту ночь уснуть ему не удастся: в соседней комнате мучительно стонала от нестерпимой боли его супруга Анна.

Устало встав с кровати, он снова подошел к иконе Николая Чудотворца, серебряный оклад которой был освещён тлеющим огоньком лампадки.

В полумраке комнаты этот высокий сорокапятилетний мужчина казался много старше своего возраста. Не знакомые с ним люди, посмотрев сейчас на него со стороны, решили бы, что перед ними пожилой, лет шестидесяти пяти человек, который или очень устал от жизни, или болен неизлечимой болезнью. А взъерошенные кольца волос, уже тронутые сединой, помятые парусиновые брюки и несвежая полотняная рубаха поверх них выдавали в нём человека неопрятного и явно безразличного к своей внешности.

На самом деле Михаил таковым не являлся. Все, кто знал этого мужчину, оценивали его как до педантичности аккуратного во всех отношениях человека, признавали в нём эстетически развитую личность. Мало того, он был на редкость красив, что доставляло наслаждение женскому взору, будоражило их воображение и приводило в смятение сердца… Просто горе, нежданно-негаданно свалившееся на его плечи, сильно вымотало его за последние дни и поселило на лице печать мученика… Величественная его стать поникла, черные круги легли вокруг синих глаз, ясный взор потух, уступив место непреодолимой тоске… Скулы и подбородок покрыла трехдневная щетина.

Упав перед образом Николая Чудотворца на колени, Михаил почувствовал непреодолимое желание снова и снова молиться этому могучему святому, но вдруг со страхом осознал, что все молитвы, которые он непрестанно и так страстно читал на протяжении нескольких последних ночей, как по мановению волшебной палочки, покинули его память. Стоя на коленях, он, обхватив голову руками, только раскачивался из стороны в сторону и безутешно плакал. Несчастье опустошило его и, расставив на жизненном пути засады и тупики, с каждой минутой все явственнее забирало у него надежду на счастливый исход в трагически сложившихся обстоятельствах, свалившихся на его семью.