– Ничего князь понять не может. Спрыгнул с коляски и скорее в сторону дома кинулся. Настроение такое….. поубивать бы всех от злости!!! Сам не понимает, что с ним творится… Только чувствует, что всё его бесит! Бесит!!! Бесит!!! Всё вокруг бесит!!! И девки, снующие туда-сюда с ведрами, бесят… И лохматые, вечно немытые мужики бесят… И даже та собачонка, попавшаяся ему под ноги со своими ласками, тоже его взбесила. Князь со всей мочи дал сапогом в бок несчастной псине, та с визгом отлетела от него в сторону, но, поджав хвост, снова кинулась ласкаться к нему, к своему хозяину, как бы желая зализать свою вину, что не угодила ему в чем-то. Князя это еще больше взбесило:
«Ах ты, тварь! – взревел он. – Ненавижу холуев пресмыкающихся!» – и снова влепил собаке в бок, да так, что та перекрутилась через голову, отлетела от него в конец двора, и, поджав хвост, скрылась в неизвестном направлении. Влетает князь в дом, а в доме душно, суета… Помимо этого, покой дома оглушительный крик новорожденного ребенка нарушает.
«Что тут происходит?!!» – злобно прокричал князь, прикрыв ладонями уши. Его преследовало только одно чувство, чтобы любой ценой наступила тишина в доме. Тишина и покой!!! А иначе он готов был убить любого, кто не пожелал бы сиюминутно подчиниться его воле…
«Барин, у вас сынишка родился, – сообщила князю радостную весть, подбежавшая к нему дворовая девчушка в длинном, красном сарафане: озорные глазки, светленькие косички, вздернутый носик с рассыпанными по нему веселыми веснушками… – Ой!.. Такой хорошенький мальчик у вас родился!..» – расплылось ее лицо навстречу барину в счастливой улыбке…
«Пошла вон, мерзавка!!! – прокричал рассвирепевший князь. – Вон с глаз моих!!! Вон!!! Дайте мне покоя! Я требую ото всех вас покоя!!!»
– Князь явно был не в себе… Лицо его было бледным… Глаза светились сатанинским блеском… В уголках рта скопилась белая пена… Руки тряслись мелкой дрожью… Огромными шагами направился он в сторону спальни жены, откуда доносился истошный крик новорождённого ребенка. Толкнул сапогом дверь и с грохотом ввалился в комнату, где на кровати, с разметавшимися по подушке волосами, лежала замученная родами его жена Адель-Мария. Вокруг её постели суетились люди. Одна женщина, маленькая, худенькая, с усталым лицом и затравленным взглядом, стояла в сторонке ото всех и держала на руках младенца, завернутого в белую простынку. Глянув на ввалившегося в комнату барина, она тут же поняла, что он не в себе. С испугом, еле шевеля губами, произнесла:
«Барин, сынок у вас родился. Да хорошенький какой! Вот, посмотрите…» – протянула она князю младенца, слегка прикрытого простынкой.
Князь с отвращением взглянул на скукоженный красный комочек, орущий истошным криком, и гневно проорал на ухо няньке:
«Заткни ему рот, сука! Сейчас же заткни!.. Приказываю тебе, заткни!..».
Перепуганная нянька как к полу приросла… Не в силах она была сообразить, как поступать ей дальше. Между тем, новорожденный мальчик продолжал нещадно орать на ухо своему рассвирепевшему папаше. Князь с отвращением смотрел на его корчащееся тельце, крохотное, сморщенное личико, на широко раскрытый рот, из которого исходил дурманящий его мозги скрип.
«Убери!!! Убери это от меня, или я за себя не ручаюсь!!! – проорал князь в лицо потерявшей жизненные ориентиры няньке. – Приказываю тебе!!! Убери!!!» – заткнул он ладонями уши. Но та, с новорождённым на руках, словно каменная статуя, продолжала стоять на месте… Тут князь, недолго думая, выхватил из её рук младенца, крепко ухватился рукой за его тощие, кривенькие ножки и со всего размаху ударил головой о стену. Наконец-то в доме наступила мертвая тишина…
На какое-то время Станислав умолк… Коляска молодых людей, мягко покачиваясь на рессорах, продолжала катиться по лесной дороге, все ближе и ближе приближаясь к имению господ Медведских… Потрясенный Михаил размышлял над услышанным…
– А кем этот князь Козловский доводится Анне? – наконец, спросил он у Станислава.
– Я же говорил тебе, дед он её, – ответил ему Станислав…
– Ах, да… Действительно! – принялся импульсивно теребить свою маленькую бородку Михаил. – Помню, помню. Ты говорил мне, что он дед Анны… Ну и дела… А старший его сын, Иван, что с ним стало?
– Старший его сын Иван вырос и стал Иваном Ивановичем Козловским. Он стал единственным сыном князя Ивана Владимировича Козловского. И уже впоследствии – отцом Анны…
– Понятно!.. – все рассуждал Михаил. – Иван Иванович Козловский – он отец Анны.
– Да, он отец Анны, – подтвердил Станислав.