Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…

– Не спорь, Михаська! – расплылся в обворожительной улыбке Станислав. – Мне будет приятно поухаживать за тобой…

Михаил смущенно улыбнулся и подставил ему свою шею… И…… о, чудо!.. Всего несколько

ловких манипуляций, проделанных изящными пальцами Станислава – и шею Михаила увенчала белоснежная бабочка.

– Ну надо же, как это ловко у тебя получилось!.. – приятно удивился Михаил и со счастливой улыбкой на лице стал рассматривать в отражении зеркала свой галстук-бабочку.

– Ежедневная практика, только и всего, – осматривая плоды своего труда, сказал Станислав. И тут он поймал себя на мысли, что залюбовался своим другом Михаськой… Уж очень к лицу ему были белоснежные цвета его одежды: рубашки, манишки, жилета, галстука-бабочки. Белый цвет прекрасно сочетался с бледной кожей его лица и подчеркивал аристократичность, а черные кудри волос, густые брови и ресницы выгодно оттеняли синие, наполненные радостного блеска глаза.

– Ох, и красив же ты, Михаська!.. – невольно вырвалось у Станислава.

– Спасибо, Станек! – смущённо взглянул на него Михаил.

– Сам-то не подумываешь присмотреть себе на балу невесту?

– Ай! Выкинь из головы эти глупости, Станек! Пока университет не закончу, даже и думать о женитьбе не стану…

– А вдруг…. пресловутая любовь надумает тебе свою честь оказать… Тогда как? – поглаживая свои усики, тихо рассмеялся Станислав.

Но Михаил или не услышал его, или сделал вид, что не услышал. Он в этот момент надевал на себя фрак, а потом в отражении зеркала стал придирчиво оценивать все нюансы своего убранства… Поправил белоснежный воротничок сорочки и белую бабочку…. одёрнул полы белого пикейного жилета и полы фрака… Затем, отступив на пару шагов от зеркала, стал рассматривать себя со стороны. После чего подошёл снова к зеркалу и присмотрелся к своему правому профилю…. потом к левому… Взял гребень и зачесал назад волосы. И опять отошёл на несколько шагов от зеркала, и еще раз осмотрел себя с отдаления…

Станислав с великим любопытством наблюдал за самолюбованием своего друга Михаськи… на губах его трепетала едва заметная добродушная улыбка…

Между тем Михаил, налюбовавшись на свое отражение в зеркале, направился к одному из своих чемоданов, из которого достал черные лаковые туфли. Увидев его туфли, Станислав сначала посмотрел на них с удивлением, а потом громко рассмеялся…

Михаил стоял посередине комнаты с туфлями в руках и с непониманием смотрел на него…

– Ну, Михаська, ты меня убил наповал! – не в силах уже успокоиться, смеялся все сильнее и сильнее Станислав. – Это что, твои туфли?..

– Что-то не так?.. – принялся обеспокоенно рассматривать свои новые туфли Михаил. – В Варшаве перед самым отъездом купил их. Знал бы ты, сколько я за них отвалил!..

– Да не в этом дело, брат Михаська, – всё смеялся Станислав…

– Тогда почему смеешься?..

Станислав и рад был бы пояснить обеспокоенному другу причину своего смеха, но у него из этого ровным счетом ничего не получалось… Не получалось, и всё тут…

Наконец, едва совладав с собой, спросил: «Ты мне лучше скажи… Ой… подожди, – снова стал он смеяться, – какой размер обуви у тебя?» – всё-таки выдавил из себя с трудом…

– Сорок шестой… – по-детски доверительно признался ему Михаил. – А то ты, Станек, сам не знаешь, какой у меня размер обуви!.. – вдруг психанув, со злостью посмотрел Михаил на заливающегося хохотом своего друга…

– Да знаю, знаю, что сорок шестой размер ноги у тебя… Но смотрятся они гораздо больше, братишка, – все смеялся Станислав. – Ой!.. Уже и не помню, когда так смеялся… Ну ты и насмешил меня, брат…

Михаил снова оценивающим взглядом окинул свои туфли, потом… туфли, которые были на ногах Станислава: «Да у тебя и у самого-то, брат, лапища – о-го-го, какая! Кто бы смеялся…»

– Да в том-то и дело, что тоже большая. Сорок пятый размер у меня, – продолжал смеяться Станислав. – Такие лапы, как у нас с тобой, Михаська, редко где найдешь… Да уж… вымахали мы с тобой, брат, – подошёл он к Михаилу, взял его под локоть и подвел к зеркалу.

Они стояли плечом к плечу у зеркала и внимательно рассматривали самих себя и друг друга в его отражении. Оба высокие, статные. Один златокудрый, другой – брюнет с роскошными кудрями… Светлые лица… Высокие лбы… Идеально очерченный изгиб красивых густых бровей… Точеной формы носы, только у Станислава, в отличие от Михаила – с небольшой горбинкой. Большие, выразительные глаза: у Станислава карие, у Михаила синие. Движения их неторопливые, вальяжные. Внешнее и внутреннее их содержание красноречиво отражает в мир благородство их происхождения…

– А знаешь, Михаська, – вдруг прервал молчание Станислав, – я вот о чем всё хотел с тобой поговорить. Тебе никогда не приходило в голову, что мы с тобой и в самом деле братья? Никогда об этом не задумывался?

– В каком смысле – братья? В духовном?..