Звезда Волошина

Так получилось, что четыре раза я был в командировке с Андрюхой. И все четыре раза он был моим замом. Вернее, официально только первый раз, замкомвзвода. А все последующие я выбирал и назначал его сам. Начальство против не было, так как это никого ни к чему не обязывало. Да и замом он только назывался, обязанности же выполнял различные: и вестовой, и водитель, и просто помощник. Андрюха был незаменим. В армии есть такие, незаменимые. Они всегда рядом, у них всегда есть сухие портянки, патронов пара рожков про запас, тушёнки банка на закуску и сто грамм, нужное слово в нужный момент. Они не задают лишних вопросов, не умничают, не просят для себя. Просто работники войны или службы. Повезло тому командиру, кто имеет такого зама. А ещё один несравненный плюс Андрюхи – он пользовался непререкаемым авторитетом в отряде. Старше многих по возрасту, имеющий большой жизненный опыт, умеющий оборудовать и наладить быт в любых условиях. В общем, с замом мне повезло.

В 2000-м наша база находилась в станице Толстой Юрт, недалеко от Грозного. Блоки были раскинуты в нескольких населённых пунктах, два в станице Червлённой. Времена наступили относительно спокойные, командировка прошла без потерь, да, в общем, и без напрягов. Вот-вот домой, настроение чемоданное. Можно и порасслабляться, в шинок сходить на шашлык и соточку. Буквально за три дня до замены мы с Андрюхой под вечер и отправились на шашлык. Ближайший к блокпосту шинок находился за железкой, у насыпи. Обычный кунг, внутри стол и две скамейки, снаружи мангал. На железке Андрюха тормознул:

– Командир, автоматы бы взять.

А я:

– Да ладно, тихо всё, спокойно. Домой едем, живы-здоровы. На крайняк у меня гранат пара, не гоняй.

На том и порешили. Хозяин шинка, колченогий нохча, нога была кривая, нам обрадовался, улыбается:

– Проходите, в момент шашлык будет.

Лаваш, лук в уксусе, водку на стол. Сидим, накатили по маленькой, шашлык ждём. Тут «Нива» подъезжает, четверо ребят бородатых заходят, с автоматами. Сели грамотно: мы у стенки, они по двое на каждую скамейку к выходу. Старший лет сорока, как мы, остальные моложе. Говорил только старший, без акцента, практически чисто.

– Ну, что, обидно, домой собрались? А жизнь, она такая непредсказуемая, – смеётся.

– Обидно, – говорю. Сам потихоньку достаю эфку под столом, выдёргиваю чеку. – И жизнь – штука непредсказуемая, но как карта ляжет.

– Молодец, – говорит, – наливай тогда, пока нам не принесли.

Разлили на шестерых, выпили, луком закусили. Колченогий на стол ещё две водки ставит, лаваш каждому, две миски луку.

– Ну что, – старший говорит, – подождём шашлык, спешить нам некуда, покушаем, выпьем. А ты расскажи, русский, зачем ты к нам пришёл, почему дома не сидишь? – а сам разливает по кружкам.

Выпили, завязался разговор. О политике сначала, потом на историю перешли, потом на религию. Долго говорили. Старший мужик умный оказался, начитанный. Спорил грамотно, аргументировано. И мне было, что сказать, к тому времени много про Кавказ прочитал. С муллой в Юрте беседовал часто. Мулла раньше был преподавателем истории и политэкономии в Грозном, умнейший человек, я от него много интересных разностей узнал. В общем, спорили-говорили мы со старшим часа три. Водки выпили по пол-литра на брата, не меньше. Остальные молчали все, ни слова не проронили. Потом старший своим сказал:

– Идите, – они вышли, а он обратился ко мне. – Вижу, знаешь ты историю нашу, с религией знаком. Нет в тебе ненависти и злости, дури тоже нет. Езжай домой, а будет мир, приезжай в гости. И вставь чеку, рука-то, наверное, затекла.

Надо же, оказывается, заметил, сильный мужик, хладнокровия не занимать, а вдруг бы я эфку выронил?

С тем бородатые и уехали. А мы с Андрюхой рванули к себе, на блок. Со своей стороны насыпи упал я на спину, протянул руку Андрюхе:

– Вставь чеку, – говорю.

Вставили, а руку-то разжать не могу, пришлось по одному пальцы разжимать. И пробил тут меня хохот, ну прямо истерический, ржу – не могу. Андрюха смотрит на меня:

– Ты чего, командир?

– Так не заплатили, – говорю, – за шашлык колченогому, обидится.

А Андрюха:

– Да ладно, бородатые заплатят, они больше съели-выпили, – и тоже ржёт.

Встретились мы с Андрюхой лет через семь случайно, на стоянке у торгового центра. Он с детьми был, взрослые сын и дочь. Потащил знакомить.

– Пойдём, командир, покажись моим, подтверди, что была граната, что водку пили с бородатыми. А то не верят, наверное.

И мы снова ржали, как в тот раз.

Сало для дока

В одну из командировок доктором, или как говорят в отрядах, доком, с нами был настоящий хохол. И дело не в том, что звали его Остап Терещенко, а в том, что без сала он практически не мог существовать. Ну, не то чтобы совсем, но настроение на нуле, вялость нападала и всеобщее недомогание. Самое интересное, что хохол-док Остап к Украине не имел никакого отношения. По крайней мере, уже в нескольких поколениях северянин. Но вот любовь к салу, видимо, досталась на генетическом уровне. Ведь кто-то из его предков всё-таки с Украины, не Васильев же и не Холмогоров, а Терещенко.